A.D. 2059. Необратимые последствия
Шрифт:
В считанные дни бывшие клерки и владельцы бизнеса, домохозяйки и студенты превратились в исследователей и захватчиков, и расползлись по метро как насекомые. Кто искал одиночества – находил его на полуразрушенных станциях, таких как бывшая «Площадь Свободы», переименованная затем в «Зеро», вероятно из-за близкого к нулю количества ее обитателей.
Но большинство все же сбилось в группы – сказалось стадное чувство, впитавшееся с материнским молоком наследие предков. И самая многочисленная группа людей образовалась как-то сама собой возле бывшей станции «Московская». Примерно месяц спустя – а именно столько потребовалось
Вскоре все более-менее обжитые убежища были переименованы – людей хлебом не корми, только дай что-нибудь переименовать.
На «Перекати-поле» со всех уголков метро начал стекаться народ – там сохранилось электричество, было людно, шумно, почти как в старые добрые времена. С одной лишь разницей – вместо солнца там светили диодные прожекторы, а небом служили железобетонные своды.
Пошла молва, что где-то глубоко под землей до сих пор работали машины, генерирующие энергию. Будто бы они были запущены задолго до Дня Перелома. Полностью автономные вечные двигатели с неограниченным ресурсом питания, действовали на магнитной основе: энергия вырабатывалась 24 часа в сутки за счет того, что магниты с разной полярностью отталкивали друг друга, следуя своей природе. Но где они находятся, и кто их запустил, а главное, с какой целью – этого не знал никто. Те, кто был посмышленее, догадывались, что служили они скорее всего, для жизнеобеспечения Демополиса.
Как бы то ни было, электричество питало подземку и ее обитателей, сохраняя им жизнь. Сколько еще это могло продолжаться – никого не волновало.
Спустя два года в бункере «Перекати-поле» постоянно обитало – назвать это жизнью язык не поворачивается – около тысячи человек. Еще несколько сотен ежедневно курсировало через него по всему метро.
Наверняка, в самом городе и его окрестностях набралась бы пара-тройка сотен выживших, но точных данных на этот счет не было. Лишь время от времени сталкеры, бродившие на поверхности в поисках наживы, находили свежие изуродованные трупы людей, ставших добычей мутантов или параноидов. Не более того.
Вот такие противоречивые, порой даже фантастические версии происшедшего существовали параллельно друг другу. И ни опровергнуть, ни подтвердить их, само собой, совершенно не представлялось возможным.
Глава 6 Возвращение в «Стоп-Зону»
Как и предсказывал Ян, ровно через две тоннельных спайки, которые они преодолели за считанные минуты, впереди замаячили рельсы, а значит их цель была близка.
Бывшая станция «Институт Технологий Будущего имени Валерия Анатольевича Рубакова 19 » называлась отныне коротко: станция «Технологий». Кто такой этот Рубаков – никто уже не помнил, да и незачем было. Когда это самое будущее однажды наступило и грянул День Перелома, не до науки стало как-то…
19
В. А. Рубаков – российский физик-теоретик, академик РАН, один из ведущих мировых специалистов в области квантовой теории поля, физики элементарных частиц и космологии.
Центральный зал пустынной станции украшали похожие на крылья птицы арки, расходящиеся
Удивительно, но даже информационные жидкокристаллические панели над эскалаторами остались нетронутыми. Станция выглядела новехонькой, будто законсервированной.
Состояла она всего из двух терминалов. Обозначались они литерами А и Б. Оба пути вели на поверхность. Вот только на терминале А, как оказалось, замер брошенный состав гипертрейла, наглухо перекрыв тем самым выход, так что, по сути, вопрос – куда идти? – отпал сам собой.
– В щели между вагонами и аэротрубой пролезет разве что крыса. Придется нам использовать терминал Б. Там, кажется, свободно – констатировал Ян.
– Хорошо, только под ноги смотри внимательнее – там, на платформе, в полу дыры всюду. Если сорвемся – считай каюк! – предупредил Индрек.
Вместе они пошли осторожно, след в след, лавируя между опасными провалами, непонятно как образовавшимися здесь.
На станции они не встретили не души. Близость к поверхности отпугивала выживших людей, которые теоретически могли здесь обосноваться. Но из-за отсутствия гермоворот или хоть какой-то маломальской возможности забаррикадироваться, об этом не могло идти и речи.
– А мне как бы кажется, мы неплохо с тобой сработаемся! А, Ян, как считаешь? Такими темпами доберемся до схрона уже через часок-другой… Укол мне сделаешь наконец-то… а то что-то голова побаливать начала… – признался, наконец, Индрек.
– Не сглазь, финн. Сплюнь лучше, да по больной башке своей постучи – за дерево сойдет, – огрызнулся Ян.
На его правой ноге вспухли такие мозоли из-за набравшего воды сапога, что идти становилось все труднее, и с каждым новым шагом сталкер становился более раздражительным.
– Беспечный ты уж слишком… Всю дорогу только и делаешь, что языком чешешь, так хоть теперь передохни, настройся на последний рывок, а то ведь не дойдешь…
Вдруг тоннель резко начал расширяться, и уже через какую-то сотню шагов Ян и Индрек оказались в невероятно широкой шахте, взмывающей ввысь. К свету. К просторам. К «Стоп-Зоне».
«ОСТОРОЖНО! Опасность увечья! Сильные потоки воздуха!» – предупреждали надписи на стене, нанесенные краской через трафарет.
Стены шахты-воздухозаборника оплетали электрические кабели с руку толщиной, какие-то спутниковые тарелки, антенны, лопасти, щитки… И посреди всего этого хаотичного нагромождения находилась выкрашенная в ярко-желтый цвет пожарная лестница. Ее прутья были сварены «живым» швом и совсем не выглядели надежными. В дальнем конце платформы виднелась лента траволатора, уходящая вверх.
– Туда. Выход, как бы, там! У того подъемника еще должен лежать этот… ну, трупак – молчавший до этого Индрек, наконец, подал голос.
– Труп кого? Военного? Сталкера? Параноида?
– А я почем знаю? Не приглядывался!
– Ну по одежде не можешь определить, что ли?
– Так одежду всю с трупака сняли. Он голый лежал, как бы… Ты идешь? За мной! – Индрек оживился и заковылял быстрее, узнав местность, но Ян схватил его за плечо и резко одернул.
– А ну стоять! – скомандовал он. – Ты ничего не слышишь?