A.D. 2059. Необратимые последствия
Шрифт:
Постепенно исследуя подземку, я начал понимать масштабы случившегося и то, что из-себя представляла эта система бомбоубежищ и складов, соединенная между собой переходами и переездами. Все станции метро оказались либо затоплены, либо разрушены. Людей там не было, одни твари, ползущие сверху, «перекосы», да гниль. Я убедился, что люди, вернее, горстка людей, таких как я, смогли выжить лишь в закрытых вовремя убежищах, расположенных рядом с крупными городскими объектами: метромостом, Институтом Технологий, заводами, железнодорожным вокзалом… Однажды добрался я и до бункера в районе бывшей Московской станции и Центрального рынка…
– «Перекати-поле», что ли? – догадался Индрек.
– Это его позже так называть стали. А тогда еще никак этот бункер не назывался,
– А до Дня Перелома кем ты был? Служил, может? – задал еще один волнующий его вопрос Индрек.
Но Ян почему-то не захотел отвечать. Лишь посмотрел исподлобья на проходчика, потом сосредоточенно стал всматриваться вперед, в черноту тоннеля. Оставалось у него за душой что-то такое же темное, как этот тоннель, скрытое очень глубоко, чего бы он никогда не рассказал ни знакомому, ни тем более первому встречному.
– Завязывай уже с допросом – уклончиво сказал он. – Не помню.
– Как это не помнишь? Не хочешь рассказывать – так и скажи, будь честен – судя по голосу, Индрек все же обиделся.
– Не помню – повторил Ян. – Это правда.
– Да ты гонишь!
– Нет, не гоню. Когда шарахнуло там, сверху, я очнулся… сам не свой. Тебе этого не понять, да я и объяснить лучше не смогу. Просто почувствовал себя другим человеком, как бы без прошлого. И, вероятно, без будущего.
– И что, совсем ничего, ни одного четкого воспоминания? Даже из детства?
В голове Яна роились сотни мыслей на этот счет и не меньше отрывочных воспоминаний, но они, как разные кусочки общей картины, никак не могли сложиться в целое. Он отрицательно мотнул головой.
– Ну а моя история довольно-таки банальна, если сравнивать с твоей… – Индрек решил, что настал его черед рассказать о себе.
– Ну все, хорош! Можешь даже не начинать, меня не колышет: кем ты был раньше и как ты очутился в цепких лапах «оператора». И так уже заболтались! А молчание, как известно, золото.
Индрек не настаивал на продолжении разговора, вспомнив о данных им обязательствах выполнять любые команды своего проводника.
Какое-то время они шли молча. Но не прошло и четверти часа, как проходчик снова не выдержал.
– Мне тут одна вещь покоя не дает: легендарный траволатор-убийца на «Тупике» действительно существует?
– Какой убийца? Ты о чем? В первый раз слышу… – хмыкнул Ян, даже не обернувшись.
– Правда? Ну, по слухам на той станции раньше, еще до Перелома, случилась трагедия со сломанным траволатором. Произошел там провал грунта из-за плывуна 13 и половина линии этого конвейера в самый час-пик провалилась под землю вместе с людьми… Представь себе: люди спешили домой, с работы, битком набились на траволатор, и тут… бац… все проваливается в тартарары… Говорят, в той ужасной трагедии погибли сотни людей. Многих из них с трудом удалось опознать лишь по фрагментам тел. Пол станции был, по слухам, так сильно залит кровью, что его так и не отмыли до конца. Что думаешь на этот счет? Правду говорят?
13
Плывун – это насыщенный водой грунт, способный растекаться и оплывать. В подземке такие явления не были редкостью.
– Врут. Не видел я там никакого кровавого пола. Из-под слоя грязи там его вообще не откопать. Да и темно – как у негра в жопе. Это ж тупик!
– Спорить не буду, сам не видел – закивал Индрек. – Да и ты сталкер опытный, раз ходишь в такие далекие рейды!
Яну нечего было добавить к сказанному. Сам себя он авторитетным не считал. Повидал он с дюжину более матерых, чем он, искателей, закаленных в тяжелых рейдах и боях за хабар и собственную жизнь. Несмотря на это, из них сейчас оставались живы от силы трое-четверо: век брата-сталкера короток. Невозможно ежедневно подвергать свою жизнь смертельной опасности
И Яну действительно много раз по-настоящему везло – за это его за глаза называли «удачливым сукиным сыном». В этом и заключался, по его собственному мнению, главный секрет успеха в опасных многодневных походах по метро и вылазках в «Стоп-Зону». Единственный ответ на вопрос – почему он был все еще жив.
Но, как и все остальные сталкеры, он был вынужден заниматься тем, чем занимался. Кто-то ведь должен выполнять заказы Голландского и других торгашей, порой требующих невозможного, но всегда исправно и по справедливости оплачивающих качественно выполненную работу. Так говорил себе Ян в самые трудные минуты, чтобы убедить самого себя в том, что он делает важное дело, которое не по зубам другим. И это придавало ему силы.
– Лады, про «Тупик» все ясно. Легенда – и баста. Но камрады рассказывали, что возле бывшей «Ярмарки» тоже творится неладное: у всех, кто там оказывался, появлялось ощущение, будто за ними кто-то следил, стоя за спиной. Вот просто так, ни с того, ни с сего…
– Это «Шеф-невидимка» высматривает новых жертв, – вдруг перебил его Ян.
– Кто-кто? – голос Индрека дрогнул. Он остановился и выжидающе посмотрел на проводника.
– Хрен в пальто! Кто… Мутант, скорее всего, но я не уверен. У нас наслышаны о нем. Говорят, затевает интеллектуальный разговор, начиная примерно так: «Позвольте к вам обратиться, добрый человек?». Ну или что-то в этом духе… Сам он невидим, только едва различим ореол вокруг высокого силуэта. Но если натыкаешься на такого – спастись очень сложно. Он будет преследовать долго, пока жертва либо ему не надоест, либо не сдастся, выбившись из сил. А потом просто проникает в тело бедняги и разрывает его изнутри. Короче, редкостная сволочь. Наш брат обращается к нему с уважением, заискивающе, на «Вы» и не иначе как «Шеф». Конечно, неспроста: таким образом люди пытаются хоть как-то продлить беседу и попытаться уйти живыми, или надеются, что он вдруг отпустит, сжалится – но не многим так везло, скажу я тебе. Кто или что это – никто не знает. Как по мне – мутант он, очередное порождение «Стоп-Зоны», проникшее в подземку с поверхности, – объяснил Ян. – Так что, если наткнешься когда-нибудь на такого – мой тебе совет: беги без оглядки. Потому эта станция, бывшая «Ярмарка», теперь и зовётся – «Беги или умри». Все, кто слышал о ней хоть краем уха, стараются обходить стороной. От греха подальше, так сказать.
– Приму к сведению, – ответил Индрек и побрел дальше, подсвечивая себе зажатой в руке «аварийкой».
Технические помещения сменялись одно за другим. Мелькали маленькие, затхлые коморки и кладовки два на два метра, без окон и с решетками-дверьми нараспашку. Кое-где и дверей-то уже не было – остались лишь петли.
Но вот Ян с попутчиком вошли в невероятно просторный зал с высоким потолком, увитым паутиной труб, и решетчатым металлическим полом. Под ним, где-то внизу, с шумом проносились мощные потоки воды. Трубы сочились слизью, в воздухе стоял влажный туман.
Воняло здесь вполне ожидаемо: говном и какой-то химией.
– Судя по амбре, мы попали в горкал! Фу, ну и запашок! – Ян красноречиво помахал ладонью перед носом.
– Куда попали?
– В городской коллектор. Канализационный шлюз, другими словами…
– Ну и ну! Три года как Мегаполис «осиротел», а эта «внутрянка» так и гоняет на автомате фекалии с городских очистных – гаркнул Индрек, пытаясь перекричать стоящий в этом месте шум. – Я, кажется, бывал здесь! Рядом спайка с подземкой должна быть. Она уровнем выше. Выходит, мы немного сбились с маршрута, ушли ниже, чем нужно, как бы. Но тут рядом должен быть нужный коридорчик, а затем лестница наверх… Мы должны сновать вернуться в метро! Давай отсюда поскорее убираться, пока не задохнулись…