A.D. 999
Шрифт:
Разбудил всех Недди. Кеннаг показалось, что они только что легли, но утро уже наступило. Поблагодарив призрака, она кое-как дошла до лошади и села в седло.
Элвин, по-видимому, чувствовал себя не лучше, и даже животные переговаривались тихо, почти не нарушая окружавшей их тишины.
Последний день года. Кеннаг не знала, где они находятся. Элвин сказал, что, по его подсчетам, где-то недалеко от Эйлсбери, более чем в трехстах милях от конечного пункта путешествия. Покрыть это расстояние вовремя было невозможно.
— Не имеет значения, — бросила
До их ушей донесся пронзительный крик орла, и Кеннаг только теперь обратила внимание на окружавшее их безмолвие. Подняв голову, она попыталась найти птицу. Крылья захлопали над ними, и слова, долетевшие сверху, прозвучали страшным предупреждением:
— Горе! Горе! Горе всем обитателям земли!
Орел повторил свое предсказание и исчез в низко нависших, ядовитых тучах.
— Веселая птичка, — заметила Рататоск и, распушив хвост, спрыгнула с плеча Кеннаг, чтобы продолжить путь по ветвям обступивших тропу деревьев.
— Никогда не пробовала орла, — глубокомысленно произнесла Ровена. — Интересно, каков он на вкус? — Она выпустила когти. — С удовольствием полакомилась бы этим.
К глубокому изумлению, слова кошки оказали странный эффект на Недди. Он вдруг вскричал, бросился на землю и принялся колотить по траве призрачными кулаками.
— Это несправедливо! Несправедливо! — Излив ярость, призрак сел и посмотрел на Кеннаг. — Ты удивительная женщина. И Элвин… в свое время я знал многих священников, но всем им далеко до тебя. И потому все так несправедливо…
— Недди, успокойся, — попросила Кеннаг. — Мы еще не отчаялись.
Ложь, сладкая ложь, но слезы на лице призрака застыли.
— П-правда?
Она чувствовала на себе тяжелый взгляд Элвина, но он не остановил ее.
— Правда.
Недди всхлипнул, не спуская глаз с Кеннаг, словно ждал от нее еще каких-то слов одобрения. Бедняга! Ему ведь всего шестнадцать, хотя в живых он был меньше, чем среди мертвых. Что ему сказать? Как утешить?
— Подумай обо всем, что осталось позади. Я выбралась из Нижнего Мира. Мы встретили потерянное колено Израилево. Я еду на лошади эльфов. Элвин разговаривал с ангелами. Что-то должно случиться. Я чувствую.
— Ты что-то видишь? — спросил Недди.
Сердце не выдерживало этого. Облизав пересохшие губы, Кеннаг перевела взгляд с Элвина на Недди и обратно. Ей не хотелось врать.
Положение спасла Рататоск. Сверху посыпались листья, и Кеннаг, задрав голову, увидела серо-коричневую фигурку зверька. Прыгая с ветки на ветку, белка спешила к ним.
— Нас нашли! — донесся до них голос Рататоск. — Бежим!
Бежать? Но куда? Кобыла напряглась, повела головой, но не двинулась с места. Взглянув на своих спутников, Кеннаг увидела, что они побледнели, но настроены решительно. Нет, бегства не будет. Пришло время сражаться… или умирать.
Теперь уже и она слышала тяжелый мерный стук копыт. И что-то еще… Это что-то тоже бежало, но не было лошадью. Слабость разлилась по ее телу, но Кеннаг
Темная фигура отделилась от окружавшей их тени. Это был конь, огромный, норовистый, с красными горящими глазами и огненными копытами. Кеннаг задрожала и изо всех сил сжала рукоятку кинжала. Она узнала всадницу, прекрасную женщину, с такими же, как у нее, чертами лица и волосами, с гниющим телом трупа ниже пояса. Хель — так называла ее белка. Рядом мчался пес, столь же чудовищный, как всадница и конь.
Кеннаг только надеялась, что успеет нанести хотя бы один удар.
Но они были не одни — гигантских размеров волк несся следом. Ей вспомнилось видение: волк, швыряющий в море горы земли, как ребенок, бросающий кусочки грязи. Верхом на волке восседал как ни в чем ни бывало…
— Бран!
В это невозможно было поверить, но это был он! Кеннаг видела его, лежавшего замертво среди разбросанных по острову тел монахов. Она поверила видению. Но вероятно, и видение могло сказать неправду. Конечно, то, что явилось ей тогда, было лишь одной из возможных сцен, а не картиной реального события.
Бран. Живой! Радость захлестнула ее, изгнав страх и злость. Не помня себя, она соскочила на землю и бросилась в объятия любимого.
Она повторяла его имя, целовала его прекрасное лицо. Волосы были такими, какими она их помнила, густыми и черными, и она ерошила их пальцами и тоже покрывала поцелуями. Желание, вспыхнувшее в ней, влекло ее к нему, к его чистому, сильному телу.
Но Бран вел себя как-то странно. Не отвечая на поцелуи Кеннаг, он не только не обнял ее, но, бережно взяв за руки, даже отстранил, словно не узнавая. Он что-то говорил, но она никак не могла понять его, не могла даже слышать из-за гулкого биения собственного, обезумевшего от радости сердца.
— Нет, я не Бран, извини.
Кеннаг едва успела вздохнуть.
— Что?
Его милое лицо выразило сострадание.
— Должно быть, ты жена того, чей облик я взял себе. Извини. Сколько горя я причинил собственной глупостью!
Голос Брана, но слова не его. Тело Брана, но жесты чужие. Охваченная внезапным страхом, Кеннаг отступила. Оторвав взгляд от Брана, она взглянула на богиню смерти. Женщина спокойно сидела в седле, пес замер у ее ног. Никто не собирался хватать ее.
— Ты… ты не Бран?
Бран-который-не-был-Браном покачал головой.
— Нет. Полагаю, у вас обоих есть основания опасаться моей дочери. — Он указал на Хель. — Не надо. Она привела меня к вам, но не для того чтобы схватить или убить. Я — Локи. И я пришел помочь вам.
ГЛАВА 23
И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и по левую стороны.