А.Д.А.М.
Шрифт:
— Какого хрена, Зисс?! — заорала Лиза, высунувшись из окна.
— Спускайся, милая! — выкрикнул он, зажав одно ухо пальцем, чтобы не оглохнуть. — Я заждался!
Глава 2
Она сжала его в объятиях и не выпускала неприлично долго. Впрочем, он не был против — вспомнить, когда его кто-то обнимал, он не смог. От Лизы пахнет картошкой и машинным маслом, а еще — краской для волос, совсем немного, похоже, она недавно обновила цвет своей ярко-зеленой шевелюры.
— Чего пришел? — отстранилась, запрыгнула
— Волосы превратились в не пойми что. — он старался не пялиться на ее перевязанный глаз.
Правила Лизы он уважает — вопросы задавать не станет, даже если сгорит от любопытства.
— Прицел сбился. — она указала на повязку. — Говорю сразу, чтобы ты не ерзал на стуле от любопытства.
— Пришлось в клинику идти? — он немного забеспокоился, но постарался это скрыть.
— Грабеж. — она отхлебнула из банки. — Мне позвонил консультант из банка и сказал, что мой бюджет не выдержит еще одного такого визита.
— Прекрати чинить эти развалюхи за «спасибо»! — он пнул машину по покрышке. — Давно бы перебралась в квартал получше, сама знаешь.
— Откуда у моих клиентов кредиты, малыш? — Лиза хохотнула. — Ничего, выплыву из этого дерьма, в первый раз что ли?
— Я могу одолжить тебе денег. — мягко предложил он и тут же прикрыл голову руками.
И не зря — удар правой у Лизы просто убойный.
— Руку отбила. — он тер ушибленное предплечье.
— Деньги у детей брать не в моем стиле. — пробурчала Лиза. — Оскорбить меня решил?
— Знаешь, что нет. — шутки шутками, а за Лизу он боится больше, чем за самого себя.
— Не буду брать мелкую работу какое-то время, подумаешь. — ее показная беззаботность только усиливает подозрения. — Забирай свой раритет и пойдем, возиться до ночи с тобой я не собираюсь.
С любовью смотрит как Лиза спрыгивает с багажника и становится ниже него на полторы головы. Удивительно, но даже из этого положения она продолжает смотреть на него сверху вниз. Ее хитрый прищур греет душу.
В квартире пахнет сгоревшей едой. Лиза ругается и бежит на кухню.
— Ужин испортила из-за тебя! Откуда ты взялся на мою голову?
Характер у Лизы тяжелый, но честный. Более того, сколько бы она не ругалась, если что-то случится — всегда можно прийти к ней. Обнимет, накормит чем есть, предложит старый диван в качестве временного убежища. Лиза никого никогда не бросает. В его глазах она почти идеальный человек, о таких он только в книгах читал. «Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей1».
— Можно в этот раз что-то не такое неоновое? — взмолился он, когда Лиза достала из старого шкафа голубую краску.
— Синий есть. Написано, — она прищурилась, — «сине-зеленый».
— Пойдет. — он махнул рукой. — Что мне делать?
— Сиди молча. — добродушно ответила она. — Перчатки надену и мигом закончим.
«Мигом» — это полчаса окрашивания, сорок минут с краской на волосах, а потом — еще полчаса на то, чтобы смыть состав.
Ванна в квартире крошечная — только заскочить в душ и выйти из него. Два шага в длину, два — в ширину, для одного
— Я залезу весь? — громко выкрикнул он, чтобы Лиза услышала его.
— Лезь! — через секунду он снова услышал ее крик: — Подожди! Полотенце принесу!
Воспоминания о жизни с Лизой до сих пор одни из самых приятных. Никакие рождественские подарки от родителей и рядом не стояли с тем днем, когда зеленоголовое чудо с невероятными глазами наклонилось над ним и спросило хриплым голосом:
— Тебе есть куда идти, парень?
— Держи. — чудо протянуло полотенце и скрылось за дверью.
Он стащил с себя джинсы, майку, на которой появилось несколько новых клякс, кинул одежду на пол и залез в кабинку. По телу побежали сине-зеленые струи. На всякий случай он помолился о том, чтобы все его тело не покрылось цветными разводами. Если полицейские увидят его в таком виде, то точно загребут и отвезут в участок, а в протоколе напишут что-то вроде «нарушал спокойствие мирных граждан».
Когда ты живешь в квартале выше Десятого, твой гардероб состоит из однотонных рубашек и брюк, джемперов, даже носки носишь только черные или белые, в зависимости от ситуации. Все женщины, которые тебя окружают, носят костюмы или аккуратные платья с тонкими поясами, перехватывающими идеальные талии, ведь иметь вес больше шестидесяти килограммов — дурной тон. Волосы прямые, без вызывающих кудрей, туго стянутые на затылках в хвосты или косы. Юбки всегда ниже колена, лицо надменное, такое, будто ты дерьма нанюхалась. Ладно, ладно, про дерьмо он преувеличивает, но, в целом, картина именно такая. Мужчины в светлых костюмах, самый темный цвет из допустимых — коричневый, кофейный, все, что темнее, уже не вписывается в представления о приличиях. Одинаковые прически, свежая, сияющая кожа без косметики, легкая непринужденная улыбка, за которой скрывается многолетний невроз — готово! Вы — ценный член общества.
Кстати, если природа не наделила здоровым румянцем, можно обратиться за помощью в любую клинику, в которой вам предложат целый комплекс процедур, способных исправить недочеты Творца, который слегка отвлекся, когда создавал вас.
Вылез из кабинки и смыл синие разводы со стеклянных стенок. Холодные пряди прилипли к шее, по спине побежали мурашки.
На Дне Рождения приятеля он поскользнулся на влажной траве и всем телом шлепнулся в жидкую грязь. Отец с каменным лицом отвел его домой, швырнул в ванну и долго поливал ледяной водой. Он не произнес ни слова, ни единого, мать его, слова.
Оделся, замотал волосы полотенцем, даже не взглянул в зеркало. Противно видеть взгляд затравленного мальчишки, а именно таким он становится, когда он вспоминает об отце.
— Всю майку мне угробила. — вздохнул он и сел на диван.
— Купишь что-то получше. — беззаботно ответила Лиза. — Слушай, машины когда-нибудь чинил?
— Даже ролики на UwUtv не смотрел. — задумался. — А что? Рук не хватает? У тебя нет денег, чтобы платить мне.
— Да заткись ты. — ворчит, перебирает какие-то бумажки.