Ааргх на троне
Шрифт:
— Папой не будем, надо больно, ни за что называть, — честно насупились Туром и Нетуром.
— Они правы, о брат мой, — весомо добавил Эландер, в чьих устах обращение к человеку «брат» уже казалось верхом демократии. — Не стоит обременять себя лишней патетикой, когда впереди неумолимый враг, а за спиной — все, чем мы дорожим, во что верим чистым сердцем, без чего сам смысл жизни теряет свое обоснование перед жестоким ликом черной смерти, обнажающей гнилые клыки в зверином оскале…
Все тягостно закатили глаза. Граф Эльгенхауэр достал из кармана еще один кружевной платок,
— Айда, — на жаргоне фронтира бросил я и, не оборачиваясь, выдвинулся со двора.
Бородатые родственники припустили следом, легконогий эльф вырвался вперед, изображая бдительного разведчика. Это он умел, что уж спорить, в лесу его народу равных нет…
— Но… друг мой шкафообразный, разве мы не должны были бы попрощаться со всеми? — недоуменно окликнул догнавший меня командир.
Я на ходу отрицательно помотал головой. Прощание — это дело лишнее, напрасно обременительное и не вызывающее ничего, кроме грусти. Куда приятнее здороваться по возвращении, а ждать нас будут в любом случае, так чего зря тратить время?
Тем более что скоро стемнеет, гонец от тайной полиции явится за ответом, Трувор, естественно, скажет ему, что нас нет дома, и эти недалекие зомби полезут мстить. Мы достаточно хорошо изучили стратегический потенциал их начальника с красным рукавом, так что предугадать его реакцию не слишком сложно.
А вот когда они выстроятся напротив беззащитной харчевни — сзади без предупреждения и письменного уведомления возникнем мы. Положим их сколько успеем, и тикать. Уцелевшие рыцари в черных плащах будут просто вынуждены увязаться за нами в погоню, а мы уведем их как можно дальше в лес. Все просто, без изысканных тактических красот, мы народ нецивилизованный. Только племянник главнокомандующего, видимо, все еще не до конца это понимал…
— Малыш, — ныл он, семеня следом, от былой холодной решимости не осталось и следа, — а как же провизия? Мы не можем пускаться в рискованный поход на столицу без продуктов, воды, вина и лекарств.
— Гр-р! — Я встряхнул мешком перед его носом. Сам знаю, что мало, но мы же и не на веселый пикник собрались. Будем есть то, что отнимем у противника.
— У меня с собой только рапира, мы все даже не проверили наше вооружение. У Турома с Нетуромом не начищены секиры, Эландер мог забыть запасную тетиву для лука, у тебя вообще килт обтрепался по подолу. Как я могу ввести вас в таком виде в столичное общество?!
— Гр-р… — скорее задумчиво извинился, чем выругался, я, но шагу не сбавил.
— И потом, куда мы так спешим? Надо же сесть, подумать, посоветоваться, выработать общий план действий, определить ближайшие цели и направление удара!
— Гр-р? — Я остановился и посмотрел ему в глаза.
— Нет, Малыш, — спокойно выдержав мой взгляд, подтвердил он, — от своих слов я не отказываюсь. Обещал тебе сжечь столицу — и сожжем! Но командир отряда все-таки я, согласен?
— Согласен. И что дальше?
— Да ничего, двигаем по-быстрому в лес, там находим тайную полицию, нападаем на закате и накручиваем им всем хвосты! Такой стратегический план тебе подходит?
— Гр-р-р… — ласково улыбнулся
Наши не ушли слишком уж далеко, фактически через десять — пятнадцать минут мы все остановились, потому что лагерь противника оказался ближе, чем мы ожидали. Бдительные часовые внимательно вглядывались в чащу леса, за их спинами стояли походные шатры и палатки пешей части отряда «черных плащей». Даже при беглом расчете выходило, что здесь не меньше сотни человек и еще с два десятка верховых прячутся со своими конями где-то поблизости. Воины разжигали костры, ставили котлы и на ночь глядя явно никуда идти не собирались.
— Смотрите! — Остроухий осторожным кивком указал на пробирающегося по узкой лесной тропинке всадника и мягко вытянул стрелу из колчана.
Я отрицательно покачал головой:
— Это переговорщик. Наверняка он уже был у Трувора и привез своему командиру грустные известия.
— О том, что птичка улетела! — радостно догадался наш граф. — В смысле, несколько птичек. Теперь они узнают, что нас там нет, и…
— Не поверят, — откликнулся я. — Ночью напасть не рискнут, а вот с утра, еще только-только на рассвете, ударят всеми силами.
— Но там лишь раненый старик да две женщины, одна из которых тоже ранена!
Мы вчетвером дружно цыкнули на Эшли — часовые близко, услышат ведь.
Всадник остановил коня у самого высокого шатра, спрыгнул с седла и скрылся внутри. Буквально через пару минут он вышел, прокашлялся и громко объявил:
— Приказ командира — всем проверить оружие, ужинать и спать! Завтра выступаем рано!
— Отползаем, — прошептал племянник главнокомандующего, и мы всей толпой аккуратно скатились назад, в ложбинку, в самую гущу ракитовых кустов.
— Надо немедленно предупредить Трувора, чтобы он уводил всех — им грозит опасность!
Прежде чем хоть словом ответить пылкому сэру Эшли, я двумя пальцами правой руки ткнул налево и одним пальцем левой направо. Эльф и гномы без вопросов развернулись в указанные стороны, встав на стреме. Мой хозяин и наниматель возмущенно уставился на меня. Я вздохнул:
— Трувор не пропадет. Нам лучше остаться здесь и напасть на врага в темноте, когда их численное преимущество не будет иметь веса. Мы просто переключим их внимание с харчевни на нас — пусть побегают.
— Они или мы?! Малыш, боюсь, ты не понимаешь очевидного: воевать так, как вы тут привыкли, тайно, ночью, из-под куста, вы больше не будете!
Видимо, у меня заметно вытянулось лицо, потому что Эшли жестом приказал мне молчать и грозно продолжил звенящим от праведного возмущения голосом:
— Вы — моя армия и впредь будете подчиняться цивилизованным законам войны! Больше никто не будет партизанить и стрелять в спину, мы будем гордо встречать врага лицом, в честном бою, глядя глаза в глаза, и мы победим всех, сколько бы их ни было, потому что правда и честь на нашей стороне! Загляните в свои сердца, друзья мои, есть ли там место храбрости и благородству? И если да, то кто идет со мной навстречу славе, подвигу и…