Ааргх на троне
Шрифт:
Двое охранников в дверях попытались было убедить меня оставить оружие в прихожей. Пришлось еще раз сказать «гр-р!», но уже другим тоном, меня поняли, оценили и пропустили как есть. При трех вооруженных сопровождающих, естественно…
Года два назад мне разок довелось побывать в замке нашего герцога, это когда меня посадили в тюрьму и смеялись, а потом я им все поломал, и они огорчились. Так к чему я это? А, вспомнил, к тому, что такой роскоши, как в покоях главнокомандующего императорскими сухопутными войсками, я не видел нигде! Если так живет
Я только успевал вертеть головой, удивляясь, поражаясь, восхищаясь, высматривая и оценивая. Строгие, ровно оштукатуренные стены были украшены коллекциями боевого оружия — позолоченного, посеребренного, отделанного жемчугом и драгоценными камнями. Парадные доспехи перемежались с мечами, иноземные луки — с длинными кинжалами, шлемы — с секирами, кирасы и кольчуги — с пиками и охотничьими алебардами. Всем этим можно был смело вооружить небольшую наемную армию…
В коридорах лежали ковры, красивые, пушистые, с высоким ворсом, при случае непременно отберу один такой для мамы. По потолку шли росписи цветочные с орнаментом, вместо чадящих факелов горели желтые медовые свечи, отражая свет в серебряных настенных блюдах, отполированных так, что на глаза слезы наворачивались…
И еще там был отдельный большой коридор с картинами в красивых рамах, в основном чьи-то портреты, всякие там рыцари, короли, прекрасные дамы и круглолицые дети в белых платьицах. Вроде у благородных принято до определенного возраста всех отпрысков независимо от пола наряжать в юбочки. У нас-то больше голозадыми бегают, парни предпочитают килт, взрослые ааргхи — кожаные штаны, но это неважно. На одном из портретов я даже узнал своего хозяина. Маленький Эшли, гордо выпрямив спинку, сидел на сером в яблоках пони, а за его спиной развевалось знамя высокоаристократического рода графов Эльгенхауэров…
— А это кто? — Я кивнул провожатым на большой портрет могучего черноволосого рыцаря на гнедом коне.
— Отец твоего хозяина, генерал Эльгенхауэр, — на ходу бросил кто-то из солдат.
Ага. Я еще раз вгляделся в резкие, волевые черты всадника и спросил:
— А мама Эшли тоже тут висит?
— Она в гробнице, — нахмурились солдаты. — Глупая шутка, ааргх…
— Гр-р, прошу прощения, я неудачно выразился и, разумеется, никого не пытался обидеть. Просто мне очень хотелось узнать, нет ли в галерее и ее светлого образа?
Мои провожатые сбились с шага. Я еще раз мысленно проклял собственную тупость охотно позволять интеллекту выпирать когда не просят и тупо сменил тон:
— Ааргх хотеть видеть маму господина!
— Третья дама справа, в лиловом платье, — облегченно вздохнули воины.
А я задержался у той картины подольше. Мама Эшли была очень красивой женщиной, он унаследовал от нее мягкий овал лица и выразительную линию губ. Вот только ее волосы отливали бледно-золотистым и казались пушистыми, как у лесного одуванчика.
Мне почему-то запала в голову именно эта ассоциация. Если каждый человек похож на какой-то цветок,
Просто на втором этаже мне навстречу с лаем кинулись два здоровенных волкодава, оскалив желтые зубы. Прежде чем сопровождающие солдаты успели вмешаться, я показал собакам свои клыки. Псы заценили сразу, изумленно захлопнув пасти и резко присев на хвосты. Умные щенки, значит, и хозяин будет не дурак, проверенная схема…
Меня проводили до каминного зала. Открыв передо мной дверь и впуская меня внутрь, солдаты дали понять, что никуда не уйдут и следят за каждым моим шагом. Я пожал плечами — да взбреди мне на ум хоть что-то нехорошее, меня и десяток таких парней не удержит. Но сегодня у нас другие цели, мне надо просто поговорить с ним по-человечески, он поймет…
Дядя моего нанимателя, по-домашнему накинувший длинный парчовый халат поверх мундира, сидел в высоком кресле у традиционного камина, вытянув ноги в тапках к огню. Вообще-то теплынь на дворе, но у стариков свои причуды. Я встал в центре зала, за его спиной, молча ожидая, пока граф заговорит первым. Приличия превыше всего, говорил мой дедушка…
— Как тебя зовут?
— Малыш.
— Дурацкое имя для ааргха. — Голос Эльгенхауэра-старшего напоминал лязг кровельных ножниц.
— Гр-р…
— Мне докладывали, что мой неугомонный племянник умудрился выжить в Приграничье и наворотил там дел. Ты был в его отряде?
— Да, — кивнул я.
— Да, господин!
— Вы мне не господин.
Он впервые обернулся на меня. Что ж, я могу быть почтительным, это несложно, но этикет общения, на мой взгляд, подразумевает, что вежливость должна быть обоюдной.
— Ты смеешь перечить главнокомандующему сухопутными войсками Империи в его же доме?!
— Мне кажется, вам бы стоило больше волноваться о судьбе Эшли, чем о моих манерах. — Я выдержал его ястребиный взгляд и спокойно добавил: — Он нашел меня еще во время дела о контрабанде ведьм, нанял на службу, и, по-моему, мы неплохо справились. Потом было много всякого — походов, сражений, беготни, игры на чужом поле, раз сто я даже хотел уволиться, но… В общем, конечно, капризов и закидонов у Эшли не счесть, но ваш племянник до сих пор мой хозяин, и он в тюрьме. А вы сидите тут… греете ноги… и не делаете ничего!
— Во-первых, молодой человек, — не перебивая выслушав меня, вспыхнул граф Додо, — я не привык принимать отповеди из уст существ, не принадлежащих к моей расе, младше меня по возрасту, чину и социальному положению, которым самим небом указано гордиться силой, но не разумом! Во-вторых… — Граф резко вскочил с кресла, сделал два-три шага по комнате, посмотрел мне в глаза и снова сел. — Мой племянник обвиняется в государственной измене. Улики слишком весомы и многочисленны. Я ничем не могу ему помочь… все!