Ааргх в Эльфятнике
Шрифт:
Вот, по совести говоря, мне бы точно стоило сейчас отвесить ему подзатыльник за такое непристойное обращение с дамой (тем более с той, которая мне нравится), но руки словно налились свинцом. Видимо, это после борьбы с Сун. Убить такой рукой можно не задумываясь, просто уронив её на голову нашего графа, но куда я потом без хозяина? Да и мама будет очень огорчена, если этот хлюпик где-то потеряется, она ведь полюбила его, по-своему, как большую комнатную собачку. Тогда, может, просто покусать разок, в воспитательных целях? Эшли обо всём догадался и споро отгрёб в сторону.
– Всем спать! – тонко проорал он, первым заваливаясь на бочок
– Понятно, – спокойно отозвался Эландер, вскакивая так, словно бы и не спал. – Друзья мои, я готов нести вахту. Мы, эльфы, практически не нуждаемся в сне…
Ответом послужило наше дружное поддакивающее гмыканье. Мы тут все видели, как «эльфы не нуждаются»…
Сон спустился быстро. Не знаю, как остальные, а я всегда умудрялся проводить это время с пользой. В том плане, что мне часто снились разноплановые, эпические и чудесные сны. Бывало, о путешествиях в иные миры и страны, бывало, о великих битвах, из которых я выходил героем-победителем. Были, но редко, и такие, когда я и Сун просто гуляли и смеялись. А было, когда снился папа. Вот и сегодня… Он пришёл неожиданно, беззвучно воплотившись из ниоткуда, – большой, сильный, родной, всё мне прощающий. Папа любил меня. Стыдился, конечно, как неправильного и недоразвитого ребёнка, но любил…
– Куда идёте?
– Не знаю, па… Нас Эландер ведёт куда-то, но нам заплатили.
– Это важно. Как мама?
– Хорошо, здорова. Очень скучает по тебе. Ты ведь вернёшься?
– Я уже вернулся, сын. – Он обнял меня могучими, как ветви столетних дубов, ручищами.
– Папа-а… – У меня на глаза навернулись слёзы.
От них я и проснулся. Быстро провёл ладонями по лицу, стёр слёзы и только тогда огляделся. Вроде бы никто ничего не заметил, вроде все ещё спали, а шаги бдительного остроухого вообще раздавались где-то в коридоре. Это хорошо, а то потом объясняй им всем, что ааргхи тоже плачут. Согласно общеустоявшемуся утверждению, ни плакать, ни смеяться нам не положено, мы этого просто не умеем. Ну и ладно…
– Малыш… – еле слышно прошептала Сун, и, обернувшись, я понял, что она всё видела.
Краска стыда бросилась мне в лицо. Самая уродливая наёмница мягко улыбнулась, одними губами посылая мне воздушный поцелуй.
«Я никогда никому не скажу», – прочёл я в её зелёных глазах.
Мне оставалось только смущённо кивнуть, она всегда держит слово. И на душе почему-то стало очень легко и спокойно оттого, что Сун всё обо мне знает. Ну вроде как у нас теперь есть одна общая тайна…
А спустя пару-тройку минут проснулись уже все остальные. Первыми продрали зенки гномы и, перепихиваясь локтями, начали недвусмысленно кивать мне в сторону Сун. Она, естественно, это заметила, встала, оправила короткую рубашку, проверила застёжки кольчуги, оружие, ремни и обувь (всё в полном порядке) и, выгнув бровь, в свою очередь уставилась на меня. Я, небрежно посвистывая, сделал круг по комнате, зачем-то заглянул в колодец, приподняв деревянную крышку, дважды незаметно пихнул ногой в бок всё ещё сопящего Эшли. Он и сдал нас всех оптом, подскочив на локоть в высоту с криком:
– Это не я, Сун!.. Я этого не делал, это всё они! Честное слов… ой! А… чего это вы на меня так смотрите?
– Милый граф, – с опасной нежностью в голосе мурлыкнула самая уродливая наёмница, – не будете ли вы любезны чуть более подробно объяснить мне, почему это «не вы» и что конкретно делали «все они»?
– Но…
– Не ваша, – ещё мягче поправила Сун, и мы с родственниками невольно прижались спинами к стене. – Не ваша лично, граф, но и не ваша общая, ребята… Так что если я сию же минуту не получу вразумительного ответа, то кое-кому мигом отчекрыжу… уши! Да, для начала уши. Итак?
Эшли покраснел, потом побледнел, благородно пораздувал ноздри и довольно коротенько, но внятно обрисовал ей ситуацию этой ночи. Сун слушала вежливо и без эмоций, в её сузившихся глазах ничего не отражалось, но ладонь с рукояти боевого кинжала она тоже убирать не спешила…
– Это всё?
– Гр-р-р, – весомо подтвердил я, когда мой хозяин закончил.
Гномы тоже согласованно кивнули. Наёмница сокрушённо опустила голову:
– Похоже, от меня опять одни неприятности…
– Не казните себя, леди!
– Чего там уж, бывает с кем не, плюнь, да? – наперебой загомонили все, бросившись её утешать.
Но самая уродливая наёмница быстро выпрямила спину, жестом остановила ретивых гномов и холодно напомнила:
– В любом случае, раз вы пытались извиниться, значит, вам есть за что. Я, конечно, благодарна, что вы меня спасли, но…
Не успели мы опомниться, как каждый словил по пощёчине. Заглянувший было в комнату Эландер мигом дал задний ход, чтоб не попасть под раздачу, хотя он уж ни в чём не участвовал.
– Ну вот, мальчики, спасибо ещё раз. А теперь, я так понимаю, вас ждут неотложные дела? Надеюсь, сопряжённые с реальной опасностью для жизни? Тогда я с вами!
Мы беспомощно переглянулись, хотя, по сути, никакого альтернативного решения не было. Либо брать её с собой, либо бросить одну неизвестно где в песках Огненных пустошей. Решение очевидное, можно даже не ставить на голосование.
Осторожно вернувшийся эльф подтвердил, что второй тоннель свободен и вроде бы оттуда слегка тянет свежим воздухом. То есть до выхода из подземных катакомб предположительно осталось два-три часа хорошим размеренным шагом.
Мы быстро перекусили, схрумкав по сухарику, вдосталь напились чуть зеленоватой воды и, наполнив фляги, гуськом тронулись в путь. Эландер первым, я замыкающим, остальные посерединке. Туром и Нетуром урчали какую-то древнюю шахтёрскую песню:
Когда чёрный ром в Казад-Дум завезут,И сам Наугрим всё поставит вверх дном,А ранний Перум, не явившись на суд,Туда принесён будет, пьяный, как гном!Э-эх, туман в глазах, кружится голова,Едва стою я на ногах, но я…Да-да, и эти вещи они поют на трезвую голову, в походе, а уж как наберутся, такое выдают… даже наёмники краснеют! В смысле песни даже разгадывать не стоит, общеизвестно, что они себя литературными тонкостями не утруждают. А вот Эшли заслушался и вроде как бы пытался подпевать, он городской, ему всё интересно…
Самая уродливая наёмница молчала, на пару моих попыток завязать разговор реагировала односложно. Ладно, я тоже особенно не набивался, мне было неудобно. Просто вчера… ну, этой ночью, я… в общем, я же её в основном удерживал, и… это было приятно. Не знаю, как ещё объяснить… Но я бы отдал всё, чтоб такие припадки совершались с ней каждую ночь и я бы всегда её спасал, закрывая от любого зла в своих объятиях!