Абандон 3
Шрифт:
К счастью, справа от болота был проход: большая, заросшая лопухами насыпь, ведущая на поле, которое нас заинтересовало.
Мы тщательно обработали друг друга спреем от клещей и комаров и отправились пешком.
Ещё на насыпи я заметил: место перспективное. По краям поля были установлены какие-то башни, напоминающие сотовые ретрансляторы, только более причудливые и высокие. У основания некоторых находились помещения, вероятно, предназначенные для обслуживающего персонала. А ещё – они явно
Трава в поле была высохшей и жухлой. Что очень странно – ведь только что мы ехали по влажной грязи. Может, дождь сюда не дошёл? Сразу под сухой коркой тонкого почвенного слоя был песок, куда проваливались каблуки ботинок.
В воздухе был едва ощутимый запах перегретого металла, машинного масла и гари.
Мы молча переглянулись. Я жестом указал на ближайшую вышку, Соня в ответ согласно кивнула.
Не нравились мне эти вышки. Я проследил геометрию их расположения – и понял, что стояли они не просто так. Кто-то знающий разместил их таким образом, чтобы они меняли метрику силовых линий, которые мне предстояло вычислить.
Потом мы поднялись на очередной холмик и увидели источник металлического запаха.
Танки. Множество. Стоят не стройными рядами, как это бывает на заброшенных базах хранения и танковых заводов, а вразнобой, напротив друг друга. Как будто кто-то бросил машины прямо посреди крупных танковых учений.
Впрочем, учений ли? Я пригляделся. На некоторых машинах, несмотря на ржавчину и другие следы, оставленные временем, отчётливо просматривалась копоть. Часть стояла без башен – которые тоже валялись в беспорядке на поле.
Мы снова переглянулись. Было ясно, что надо уходить. Но любопытство оказалось сильнее. Мы направились к ближайшему подбитому танку.
Машине досталось: левая гусеница была порвана. Механик-водитель, видимо, пытался как-то маневрировать на оставшейся – до сих пор остались следы, глубокие борозды. Но потом очередной снаряд угодил машине в бок, где уже не оставалось динамической защиты, которая могла бы спасти от кумулятивной струи.
Я забрался на заднюю часть танка, чтобы оглядеться. И тут обнаружил ещё один неприятный сюрприз. Кто-то из членов экипажа пытался спастись в последний момент. Скелет в истлевшем комбинезоне свешивался из башенного люка. Шлема на черепе не было – он упал вниз, под катки. А из глазницы погибшего росло какое-то растение с красивыми розовыми цветами.
– Твою ж налево! – выругалась Соня.
– Могила, – констатировал я.
– Валим отсюда, а?
– Надо бы… – согласился я, – но, знаешь, что странно? Вот этого всего – я обвёл рукой поле с танками – быть не может.
– Почему? – удивилась Соня.
–
– А они современные?
– Тэ-восемьдесят и тэ-девяносто, – ответил я, – да, вполне современные.
– Заброшке лет двадцать минимум, – ответила Соня, – тогда уже были такие?
– Я не специалист, но вроде да.
– Кажется, мы с Китаем когда-то не сильно дружили… – неуверенно заметила Соня.
Я вспомнил про Даманский. Когда это было? Шестидесятые? Впрочем, не важно – отсюда до Амурской области далековато…
– Это было давно и неправда, – ответил я, – стражи не активны днём. Давай хоть осмотримся. Только осторожно. А?
Мне очень хотелось осмотреть те вышки. Было в них что-то необъяснимо-притягательное.
Соня внимательно посмотрела на меня и отрицательно помотала головой.
Я вздохнул. С сожалением взглянул на ближайшую вышку и, понурив голову, поплёлся в обратную сторону. Соня шла рядом со мной.
– Что куратору скажем? – спросил я, огибая очередную воронку.
– Правду, – твёрдо ответила Соня.
Я хотел добавить, что, возможно, не всю правду. Но тут вдруг услышал какой-то прерывающийся шум, похожий на рокот большого движка.
– Стоп! – сказал я, – слышишь?
Соня огляделась.
– Там, – сказала она, указывая на северную сторону поля. Среди черных и рыжих пятен уничтоженной техники что-то двигалось. Довольно быстро. И явно в нашу сторону.
– Бежим! – воскликнул я.
Соня не заставила себя долго упрашивать.
Гул за спиной нарастал. Я не оглядывался, чтобы не сбиться с ритма – но это ощущение приближающейся опасности сводило с ума. В какой-то момент оно вдруг стало нестерпимым. Не отдавая себе отчёта в своих действиях; в каком-то беспамятстве, я схватил Соню и повалил на дно очередной воронки.
Она попыталась вырваться, что-то возмущённо закричала.
А потом раздался оглушающий грохот. Нас засыпало землёй.
Соня что-то прокричала мне в лицо. Я не расслышал из-за дикого звона в ушах.
– Что?! – крикнул я в ответ.
– Это что, танк?! – я догадался по артикуляции, что она сказала.
– Ага! – крикнул я в ответ.
Я осторожно поднял голову, отряхнулся и выглянул из воронки.
Атаковавшая нас машина приближалась, но на её пути оказался довольно глубокий ров, заполненный водой, и она поехала его объезжать, давая нам фору.
До просеки оставалось каких-то тридцать метров. Помня про выстрел, было очень сложно заставить себя снова подняться и бежать. Но остаться на месте – верная гибель, а так хоть шанс есть.
– Готова?! – крикнул я.
Конец ознакомительного фрагмента.