Абандон

Котов Сергей

— У меня будет одна просьба, — продолжала напарница.

— Да? — насторожился я.

— Купи мне мороженое, — она указала на ближайший ларёк, где продавали это лакомство.

— Конечно, — кивнул я, — ты какое будешь?

— Обычный пломбир. В стаканчике.

Мы подошли к ларёчнику, выстояли небольшую очередь. Я рассчитался за две порции — пломбир для Сони и эскимо на палочке для себя.

— И ещё кое-что, — сказала Соня, разворачивая обёртку.

— Что? — спросил я, не ожидая

подвоха.

— Я хочу купить квартиру.

От неожиданности я чуть не выронил мороженое.

— Не для себя, — продолжала напарница, — для матери.

— Вот как… — сказал я растеряно, — я думал вы не общаетесь.

— Мы не общаемся, — ответила Соня, — но я не люблю чувствовать, что кому-то что-то должна.

— Слушай, мы обсуждали это много раз, — сказал я как можно более мягким голосом, — это вообще нормально…

— Стоп! — Соня вытянула вперёд руку, перебив меня, — вот только не надо мне морали от пацана, который полгода вообще скрывался от родителей. Которые, к тому же, его искренне любят!

— Да, но странною любовью… — ответил я.

— Нормальной, — уверенно ответила Соня, — это лучше, чем…

— …по-твоему отдать единственного сына в кадетку, не спросив его желания — это нормально?

— Всё равно ты сбежал, — Соня пожала плечами, — и мстил, как мог. Даже ухо проколол и татуху сделал, чтобы уж наверняка не упекли, — она прыснула.

— Да что ты вообще знаешь! — возмутился я, — это не просто так!

— Знаю-знаю, — продолжала Соня, — единственный сын у матери. Казак, блин!

Я вспыхнул. Хотел сказать что-то обидно-язвительное, но потом вдруг успокоился. Права она была. Теперь тот детский бунт казался мне совершенно несерьёзным. Родители ведь действительно мне добра желали. Откуда им знать, что в следующие годы столько всего произойдёт?..

— А спорим не подерёмся? — спросил я нарочито серьёзным голосом.

Вместо ответа Соня стремительным движением ткнула стаканчиком с подтаявшим мороженым меня в нос.

Покорно вздохнув, я вытерся ладонью.

— Ладно, — сказал я, — что за квартиру ты присмотрела? — я кивнул в сторону домов на том берегу реки, — это?

— Что? — Соня сначала не поняла, а, сообразив, отрицательно помотала головой, — не-е-ет, что ты! Я хочу выкупить нашу старую двушку. Которую мы продали, когда отец ушёл, чтобы было на что жить.

— Уверена? — спросил я, — нам придётся ходить, общаться с хозяевами… смотреть на это. Оно тебе надо?

— Надо, — твёрдо кивнула Соня, — это та мечта, которую я не думала когда-то реализовать. Нет, я, конечно, была уверена, что разбогатею — но слишком поздно, чтобы это что-то решила. А оно вон как вышло…

— Ясно, — кивнул я, — значит, сделаем.

— Я нашла агентство, которое занимается

необычными заказами. Они готовы пообщаться с хозяевами.

— И когда успела? — удивился я.

— Пока ты утром дрых, — Соня пожала плечами, — взяла наш ноут.

— Ясно, — повторил я.

— А теперь про тебя, — Соня улыбнулась, — чего ты хочешь?

Я посмотрел на ещё одну роскошную яхту, которая шла по реке. И улыбнулся в ответ.

Локация 4. Рязанская область, посёлок Курша-2

Солнце красным шаром клонилось к закату. Звенело комарьё, которого тут были тучи. Лес поредел. Было много сухостоя. Под ногами начинало хлюпать.

— Слушай, пошли уже обратно, — в очередной рад предложил я, — ну глупая затея, в самом деле…

— Ты сам хотел поскорее из города свалить, — Соня невозмутимо пожала плечами; Бася на её плечах глянула на меня с неодобрением. Я нахмурился в ответ.

Удивительное дело, но к ним двоим комары не приближались. Хотя репеллентом они не пользовались — Бася устроила настоящую истерику, когда я попытался обработать хотя бы Сонину одежду.

— Конечно, — согласился я, — ещё пара дней — и всё, меня можно было бы списывать.

— Это потому что пить надо меньше, — съязвила Соня.

— Если не пить — то не так весело… — вздохнул я.

— Тоже верно, — неожиданно согласилась напарница, — но видел вот — моя маман завязала, оказывается. И ты сможешь. Я в тебя верю! — Да ну тебя!

Мы прошли ещё метров десять. Тут начиналось уже настоящее болото. Под ногами не просто хлюпало; я чувствовал, как движется внизу пласт торфа, будто дышит.

— Всё, стопэ! — твёрдо скомандовал я, — дальше нельзя. Не пройдем.

— Глянь туда, — Соня выпрямилась и указала рукой на запад, туда, где солнце касалось леса.

Я пригляделся. И впрямь — за небольшой то ли прогалиной, то ли поляной виднелась печная труба. Можно было разглядеть даже остатки каменного сооружения вокруг.

— Не очень впечатляет, — я пожал плечами.

— Чую, там что-то ещё есть, — ответила Соня, — надо понять, как попасть туда.

— Давай вернёмся утром, — предложил я, — дорогу я запомнил.

— А что, если это оно? — тихо, почти шёпотом, произнесла Соня.

В ответ я рассмеялся.

Напарница обижено надула губы.

— Ну, серьёзно, — сказал я примирительным тоном, — не тянет оно на Блуждающую Церковь. Да и место не то. Мы уже не в Подмосковье даже.

— Уверен? — Соня удивлённо подняла бровь, — вроде только что Егорьевск проехали.

— Это только что было больше сотни километров назад, — хмыкнул я, — да, уверен. После Егорьевска были Спас-Клепики. А это уже Рязанщина.