Абас
Шрифт:
До Вотхая они добрались уже по темноте. Огни поселка смотрелись крошечным островком света посреди темной, заснеженной лесотундры.
– А где можно остановиться у вас? –
– У Федора Александровича, у него дом большой. Когда приезжают, разные там охотники за йети, у него останавливаются.
– А нельзя мимо церкви проехать?
– Сейчас?
– Да. Я понимаю, что это наглость, но прикинь, как будет круто, фотка этой церкви ночью.
Вот, черт! Задолбал уже.
– Поехали, – раздраженно бросил Кирилл.
– Спасибо, я, кстати, Андрей.
– Кирилл.
Уазик свернул в сторону церкви.
2
Андрей вышел из машины. Забавный парень, попался ему в попутчики, прямолинейный. Жаль будет, очень жаль, когда придет время. Но о новом знакомце Андрей думал не долго. Темный массив церкви возвышался перед ним.
Андрей молча стоял. В голове проносились
В противогазе душно. Правую руку оттягивает вес топора. Он работает методично и точно. Взять за волосы, ударить топором по шее. Даже сейчас рука вздрагивает, мышцы вспоминают сопротивления плоти. Это было началом его возмездия. В эту Рождественскую ночь он излил лишь малую часть своей боли. Боли, с которой он прожил всю жизнь.
Вотхай поплатится за все, и не только люди. Осталось лишь одно – дождаться бури. Глубоко вдохнув морозный воздух, Андрей вернулся в машину.
3
Кирилл не удивился застав мать на ногах. Его мать, единственный педагог в поселке, Алевтина Михайловна, была женщиной строгой и упорной. Она не признавала слабости ни чужой, ни тем более своей.
Конец ознакомительного фрагмента.