Аберацио Иктус
Шрифт:
— Это все?
— Ну да. Это лишь постная увертюра. После мы с нашим молодым человеком разошлись в салоне вовсю. Клео не было, а ее коллеги оказались разговорчивее. Хотя и они ничего существенного не сказали. За исключением… Вот что сказал наш Хубавеньский: «У Пепи нет дома телефона. Единственный способ договориться о свидании с кем-либо — по телефону салона. А он имеется лишь в кабинете кассирши! Значит, она могла слышать, а если разговор был „особый“, то и запомнить». Просто и элементарно, как все гениальное. Молодец наш Пенчо! И вот уже через полчаса после окончания работы мы вдвоем и любезно приглашенная нами кассирша сидели в «Бразилии» за чашечкой кофе с коньяком. Быстро нашли
— Еще что-нибудь удалось узнать о человеке, который ей звонил?
— Старик, не будь алчным. Голос был знаком кассирше в том смысле, что он звонил уже не первый раз. Как ты понимаешь, он не называл ни своего имени, ни точного адреса.
— Я ее спросил, — пояснил Хубавеньский, — не говорил ли мужчина из автомата, то есть не слышала ли она характерного шума улицы, но она не вспомнила. Хотя какое это имеет значение?
— Значение, может, и имеет, и хорошо, что вы ее об этом спросили, — заметил Антонов.
— Вообще сегодня Пенчо проявил себя как мыслящий индивидуум, — добавил Консулов.
Воодушевленный похвалой, Хубавеньский продолжал:
— Из разговора, который нам передала кассирша, можно сделать вывод, что Пепи назначила свидание, видимо, со своим любовником, а не с супругом.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вряд ли бы она сказала мужу «я очень рада»
— Смотри, такой молодой, еще не женат, а уже разбирается в семейных делах, — засмеялся Консулов.
— Согласен, это самая вероятная гипотеза, но совсем не исключено, что и супругу иногда она так отвечала. Теоретически возможно, но в данном случае вряд ли. — Антонов повернулся к Консулову: — Неужели никто в салоне не знал приятеля Пепи?
— Я расспрашивал. Не знают или не хотят говорить. Вся надежда на Клео. Нужно будет снова ее вызвать.
— Не слишком ли часто? Какова ее вина, мы не знаем. Какие вопросы ей можно задавать?
— Ничего! Она должна понять, что отделается от нас только тогда, когда скажет все. Если она хочет, чтобы мы ее больше не «таскали», пусть исповедуется как можно быстрее.
— Ты прав, до неизвестного мы можем добраться, вероятно, только через Клео. Но я не убежден, что нужно вызывать ее вторично. Может быть, ты найдешь подход поэффективнее?
— Только не требуй, чтобы я начал ухаживать за ней. Она стара для меня. Да и вообще… чтобы ты потом не сердился, если я вдруг заговорю с «греческим» акцентом.
* * *
На следующий день Антонов пришел на работу рано утром — нужно было подготовиться к допросу Бедросяна. Накануне, около половины шестого, позвонили из Врачанского окружного отделения милиции и попросили Антонова подождать — нужно было передать ему важное сообщение. Через час с ним говорил майор Костов. Он доложил, что лицо, которое их интересует, было замечено около Белого источника. До этого Бедросяна видели день-другой назад в Ботуне и Главаце. И там и там он останавливался у своих знакомых из деревни, а затем шел слух, что из Софии приехал большой мастер, который быстро и качественно чинит всякие телевизоры, радиоприемники, проигрыватели и магнитофоны. По всей видимости, он объезжал этот район не впервые, потому что здесь знали его как хорошего специалиста и клиентов хватало. В машине Бедросяна в достатке имелись запасные части, инструменты и тому подобное. Крестьяне были довольны
— Что, майор, может, он и ваш телевизор чинил? — задел его Антонов.
— Вовсе нет, товарищ подполковник. Он очень полезный человек. При медлительности наших мастерских, их беспомощности не вижу причин, почему нужно преследовать опытного мастера, который работает честно, помогает людям смотреть программы телевидения.
— Не беспокойтесь, дело, в связи с которым он нам необходим, не имеет ничего общего с телевидением.
Договорились, что завтра утром оперативный работник будет сопровождать Бедросяна до управления милиции, чтобы часам к девяти утра они были в Софии. Если Бедросян согласится, разумеется. Кроме того, майор Костов обещал установить и схему продвижения Бедросяна по их округу по дням и часам, особенно двадцать первого апреля, в понедельник…
Консулов вновь отправился в салон разузнать у Клео связи Пепи, «готовый на любые жертвы», как он выразился накануне вечером. Хубавеньский только бы мешал «их интимному разговору», поэтому лейтенант остался при Антонове вести протокол допроса.
Чуть позже, в девять утра, появился Бедросян в сопровождении оперативного работника. Антонов подписал тому командировку и сразу же освободил его.
…Бедросян оказался сорокапятилетним мужчиной с черными кудрявыми, начавшими седеть волосами, довольно небрежно одетым. У него был вид спокойного и добродушного человека, обеспокоенного внезапным вызовом в милицию Софии. Он явно ожидал объяснения причин задержания, но Антонов начал с того, что предупредил его об ответственности за дачу ложных показаний и приступил к процедуре допроса.
На вопрос «семейное положение» Бедросян ответил: «Разведен». Хубавеньский, прежде чем записать ответ, посмотрел на Антонова, будто ожидая разрешения. Это было лишним. По всей вероятности, Бедросян тоже заметил его колебания. Если подобные проявления эмоций повторятся, нужно будет поговорить с парнем. Впрочем, если они даже не повторятся. Раз тебе сказали «пиши», значит, этим и занимайся!
После официальной части Антонов не стал задавать вопросы, а замолчал. Вообще он больше любил слушать, чем говорить. И Бедросян поспешил воспользоваться паузой.
— А теперь я прошу объяснить, почему мне нужно было так внезапно возвращаться в Софию. И вообще, я под арестом или как?
— Вы, разумеется, не арестованы, и то, что наш работник сопровождал вас сюда, совсем не означает, что вас задержали. Вы же сами добровольно согласились прибыть к нам?
— Ну… добровольно, скажем.
— Как только мы закончим допрос, вы вольны вернуться назад, хотя вряд ли сделаете это…
— Почему?
— Когда закончим, сами поймете. А сейчас расскажите поподробнее, когда уехали из Софии, где были все эти дни и что делали?
— Я ничего преступного не сделал. Чинил людям телевизоры. Разве это преступление! Работаю качественно, более быстро, нежели эти жулики из местных мастерских, да и беру меньше. Что в этом преступного — обслуживать нуждающихся?! Кому я мешаю? Если бы я не работал лучше, меня никто бы не позвал. Не понимаю, почему вы ко мне прицепились?
— Вы где работаете, в каком месте?
— В телевизионной мастерской в Софии. Я — телемастер.
— А деревни объезжаете?..
— У меня с понедельника отпуск. Почему бы не подработать, получить лев-другой за черный труд в свободное время? Кому я мешаю? По встречному плану, так сказать…