Абигайль, или Романтическая катастрофа

Полянская Екатерина Владимировна

Неслышно подкравшийся жених обнял меня за талию, притянул к себе и к вящему негодованию немолодых матрон потерся губами о шею. Потянуло мурлыкать. А он подобрал идеальный момент и попросил:

— Помирись с отцом. Ради нас.

— Позже, — заупрямилась я. — Не хочу сейчас с ним разговаривать.

— Сейчас, — настаивал Тэрн, испытывая мою волю чувственными поцелуями на этот раз в ушко. — Прямо сегодня.

— Но почему?

— Я собираюсь попросить у него твоей руки, — поставили меня перед фактом. — Для этого нужно, чтобы в семье был мир.

Поступок, совершенный давным-давно, он не одобрял, но

прекрасно понимал, что мы все равно помиримся. Поэтому стремился сейчас все сделать правильно. Осознавая это, я сдалась и кивнула.

Ладно, так и быть.

Все равно как лучше сложилось.

Подлетевшая Мыша уселась к Тэрну на плечо и обняла нас обоих, насколько хватило крыльев. Будто одобрила наш союз.

…Тэрн смотрелся забавно за рулем нежно розового кабриолета, и репутация страшного злодея была безнадежно испорчена. Я его подразнила немного, за что получила пищащий нагоняй от Мыши, и теперь набирала сообщение папе, чтобы он был готов к нашему появлению. А то у него возраст, аллергия опять же, и вообще, мы только в гости заглянем, а остановимся у Тэрна. У него-то аллергии нет. Я даже пообещала, что поселимся на разных этажах.

Папа выразил желание как можно скорее познакомиться с внезапно образовавшимся женихом. Еще написал, что хочет срочно мне о чем-то сказать. Извиниться, наверное. Что ж, пока все идет неплохо.

— Останови, пожалуйста.

Тэрн удивленно покосился на меня.

— Зачем?

— Надо!

— Минут через десять будет придорожное кафе. Может, дотерпишь до него?

Я слегка покраснела.

— Да не то. Останови.

Он послушно съехал на обочину.

Забрав у него ключи, я выскользнула из машины. Получилось! Отлично получилось. Кажется, я иду по светлой полосе, потому что даже самые безумные планы вдруг начали сбываться. Привыкший к моим выходкам Тэрн только бровь приподнял.

А я открыла багажник.

— Ой… Все так затекло, что чувствую себя куклой из тетушкиной коллекции, — постанывая, оттуда выбралась Нора, поправила платье, наткнулась на внимательный взгляд Тэрна и залилась краской от лба до самых ключиц. — Грейф…

— Ты еще реверанс сделай! — фыркнула я, подталкивая ее к открытой двери. — Залезай быстрее. Мыша, подвинься!

Деваться фамильяре было особенно некуда, она и так на гримуаре сидела. Ну да ничего, с трудом, но мы как-то поместились. И чем папа думал, когда дарил притягивающей приключения ведьме такую маленькую машинку?!

— Ну вы, девушки, даете, — обрел дар речи мой жених.

Шокировать его мне все-таки удалось, но восхищенный блеск из его глаз никуда не делся, а что ещё для отношений нужно?

— Пришлось оставить чемодан с вещами в замке, но мы же туда еще вернемся, — пояснила я. — Зато получилось спасти Нору.

Спасать мы с Мышей начали ее намного раньше, но никакие уловки не действовали. Мэр на самом деле был влюблен в молодую жену, потому что даже когда Мыша наслала на него пакостную порчу и одно присутствие рядом Норы начало вызывать у него аллергию — сыпь и жуткую чесотку, он переехал в другую спальню, но о разводе даже не помышлял. Нора намекнула, так он ее едва без карманных денег не оставил и с тех пор все высматривал ее несуществующих любовников. Да и ее собственная семья о разрушении выгодного брака ничего слышать не желала. В Лельшеме за всю историю

города никто никогда не разводился. Из местных. Нейдора не в счет.

— Я подумаю, где ее можно надежно спрятать, пока решается вопрос с расторжением брака, — легко включился в ситуацию Тэрн.

Я издала радостный возглас и повисла на нем с объятиями.

Машину слегка помотало из стороны в сторону.

— У вас потрясающая невеста, — сказала ему Нора.

— Знаю. — Тэрн поцеловал меня в уголок губ.

ЭПИЛОГ

Через год до нашей с Тэрном свадьбы все еще оставалось несколько месяцев. Незаметно для меня она превратилась в грандиозное событие, подготовка к которому требовалась не менее грандиозная. Занималась всем Летта, которую папа с Тэрном наняли, так что я предпочла смириться. На самом деле, они все еще присматривались друг к другу, но в вопросах, касающихся меня, проявляли завидное единодушие.

Жить у жениха мне, конечно, никто не разрешил, и пришлось перебираться в квартиру, которая занимала второй этаж здания, купленного для меня папой. Поначалу он ещё надеялся, что мы разбежимся и ни в какой замуж я не сбегу, но мы только влюблялись сильнее. Папа, впрочем, серьезных мер не предпринимал. Он своими отношениями был занят. Каково же было мое удивление, когда вернувшись из Лельшема, я обнаружила, что у них с Нейдорой роман! И в отличие от нас с Тэрном, они уже шесть месяцев как поженились. А сын и дочь мачехи теперь считали меня кем-то вроде младшей сестренки. Если честно, я до сих пор не решила, как ко всему этому отношусь.

Дар окончательно пришел в норму, и теперь я обычная ведьма с образованием романтичной. Бывает. Мне, конечно, предложили пройти обучение хотя бы заочно, но я, подумав неделю, отказалась. Слишком много всего! Обязанности будущей, а потом и действующей грейфини, собственное дело, родные и друзья, с которыми постоянно что-нибудь случается. Хватит, пожалуй. Тем более что необходимые знания я сама с успехом добывала в учебниках.

Стажировку у магов мне, конечно, никто не предложил, да уже и не хотелось.

Послужной список романтичной ведьмы разрастался, хотя лично я для этого ничего не делала. Три устроенные свадьбы в Лельшеме, папа с Нейдорой, Лайон и Мелин, которые уже ждали первенца. И когда я столько успела?

Брачное агентство, которого от меня все ждали, открывать не стала. На его месте красовался магазин с возмутительно розовой вывеской «Романтическая Катастрофа». Все знакомые сначала отговаривали меня, теперь удивлялись, почему она не отпугивает клиентов, а Эли в шутку требовала процент от выручки за идею.

Торговала я амулетами, но не простыми, а собственного изобретения. Всего двух видов. Красные нити, скрепленные двумя серебряными кольцами, защищали женщин от мужчин, которые могли причинить им зло. Пусть все оказалось неправдой, но изображение Ранты с жуткими синяками до сих пор стояло у меня перед глазами. Черные нити с застежкой чуть крупнее защищали мужчин от коварных особ, пытающихся их оговорить. За прошедший год у нас уже была одна такая. Так у нее язык распух и по всему лицу пропечаталось шрамами — «лгунья». Понятия не имею, навсегда или сойдет со временем. Обо мне с моим изобретением даже в газетах писали.