Абиссинец
Шрифт:
Взял у мэра ключ от помещения банка, зашел посмотреть. Никаких бумаг, следы запустения, два стола, четыре стула, открытый несгораемый шкаф, что-то мне подсказывает, что ажиотажа в получении денег не будет. Потом отправился к себе домой писать Маше ответ и заниматься своими делами. Написав ответ, опять съездил на телеграф, от командира «Джигита» пока ничего, зато Лиза прислала номер счета и название банка Basler Bankierverein[11]. Написал номер и название крупно на двух листах бумаги.
Потом взял мешок с письмами и поехал в лагерь. Велел построить всех, кто написал письма о переводе денег. Сказал, что получил письма, но в них не был указан номер счета и банк. Поэтому прошу разобрать письма и дописать туда вот эти данные — велел начальнику
Дома попросил кухарку и горничную закупить продуктов побольше и нанять помощницу — у нас будут гости, человек десять, большие господа из Европы, русские, один из них вообще — принц. Поэтому прошу навести чистоту и порядок в доме, все комнаты на втором этаже будут предназначены для гостей и должны быть готовы уже завтра. Если нужны дополнительные слуги — нанимайте через моего дворецкого — все получат двойное жалование за неделю, во время которой у меня будут гости. Попросил на сегодня приготовить хороший праздничный ужин для моих людей, всех, кто в доме и приехал со мной из Массауа. Накрыть его в служебной постройке во флигеле, как обычно.
За ужином всем были розданы трофейные деньги, казаки, кто оставался в Асмэре и все остальные жители дома благодарили, говорили, что они теперь богачи (а это так и есть!). Особенно был благодарен бывший поручик-артиллерист Степочка Петров, он думал, что его обойдут при дележке трофеев, но казачий круг рассудил иначе, решив, что он обеспечивал тыл, поэтому свой честный пай заслужил. Артамонов получил унтерские два пая, а Титов — офицерские три (как коллежский асессор). Все пили кьянти и кричали «Ура атаману» как и положено. То есть в обиде никого не осталось, наоборот, все удивлялись такому количеству денег. Немного остудил восторг, сказав, что, скорее всего, все, больше трофеев не будет, через несколько дней я уезжаю на мирные переговоры и, надеюсь, войне конец. Завтра или послезавтра ожидаем приезда больших гостей, в том числе Великого князя Александра Михайловича. Жить они будут здесь, в гостевых покоях главного дома. Отряд же занимает комнаты во флигеле — придется потесниться на недельку. Можно поставить палатки за флигелем, так, чтобы они не бросались гостям в глаза. Всем, начиная с завтрашнего дня, быть при параде в эфиопской или отрядной форме, у кого какая есть, с эфиопскими наградами — уж медаль то у всех найдется, русские награды пока не одевайте, но русским можете говорить что вы — русские, а не галапагосцы какие-то, и уж по-галапагосски не разговаривать!
Потом поговорил с Артамоновым и Титовым, сказал, что завтра и еще два дня после будет выдача вкладов местным клиентам банка, но много народа не придет — рассказал, почему и на каких условиях будут выдаваться деньги. Поэтому завтра сделайте все дела в отряде — дайте денег кухарке на продукты и идите в банк с 10 часов, деньги в лирах я вам дам. Вести список и под подпись о получении. Итальянский паспорт забирать. Если будут другие иностранцы — решать их вопрос отдельно со мной, но их тут вроде уже нет. Потом пошел к себе, таща мешок с золотом на плече, засунул его в сейф, достал шкатулку со ста тысячами лир и пошел к Титову. Отдал ему деньги для вкладчиков банка. Если вдруг кончатся, то пусть клиенты приходят ко мне, — не обижу. Потом попросил его взять пару казаков и принести ко мне мою резную шкатулку, которая хранилась в оружейке.
Посчитал свои трофейные деньги, оказалось, что там больше, чем пять атаманских паев, почти на тысячу золотых —
18 мая 1892 г. На подходе к порту Массауа, борт броненосца «Чесма»
На длинном мостике «Чесмы» с правой стороны стояли с биноклями командир корабля капитан 1 ранга Константин Ростиславович Вальронд[13] и старший офицер[14] броненосца капитан 2 ранга Михаил Александрович Данилевский 1-й. Чуть дальше — вахтенный начальник[15] лейтенант Бергель Константин Владиславович с рупором в руках, что-то обсуждающий с другим молодым офицером в лейтенантских погонах — Великим князем Александром Михайловичем.
— Михаил Александрович, — обратился командир к своему старшему офицеру, — я до похода посмотрел все что касается этого порта, особенно последние газеты, французские, да и наши… Пишут какие-то сказки о том, как толпа дикарей на пирогах взяли абордажем современные итальянские корабли.
— Не эти ли пироги вы имеете в виду, — показал направление на рыбацкую деревню старший офицер.
— Может, и они… Я к тому, разве не могут даже такие не самые лучшие моряки как итальянцы, отразить набег дикарей. На картинке в «Пти журналь» было показано, как голые абиссинцы с кривыми ножами в зубах лезут по веревкам, заброшенным на борт крейсера и ими командует какой-то бедуин, весь в белом. Упоминали про какого-то князя Искендера, который все это организовал и лично участвовал в резне.
— Передайте в машину — самый малый, — и командир продолжил спустя минуту, — а вон и бедуины на берегу: посмотрите в свой бинокль — видите закутанные белые фигуры?
— Да, вижу! Прикажете дать «салют наций»?
— Да уж, отдайте приказ, все же иностранный порт, вон и флаг видно. Да и Великий князь на борту, — понизив голос, сказал командир старшему офицеру.
По борту броненосца показались дымки выстрелов противоминного калибра[16].
— Вот же неймется им, — проворчал на берегу фейерверкер Новиков и отдал приказ, — Последовательно, полузарядом[17], пли!
Выстроенные на берегу восемь маленьких горных итальянских пушечек последовательно, одна за другой, выбросили языки пламени и облака дыма.
— Зарядить полузарядом, доложить готовность.
По цепочке побежало: первое готово, второе готово…восьмое готово.
Потом опять огонь последовательно и еще раз пять пушек повторили выстрелы в третий раз.
Пока палили, к кораблю подошла шлюпка с лоцманом и старшим штурманом «Джигита». После короткой паузы огромный броненосец взял мористее и встал, имея с правого борта канонерку с неизвестным полосатым флагом, таким же, как на береговом флагштоке. На палубе канонерки выстроились в шеренгу механики во главе с офицером, отдающим воинское приветствие проходящей громаде броненосца.
— Смотрите, Ваше императорское высочество, — наши мехи на их канонерке возятся, чинят, видимо.
— Да, я читал во французской газете, что эфиопы использовали какое-то чудовищное и бесчеловечное оружие в виде небольших бомб с очень сильным взрывом. Осколки этих бомб сметали буквально все. И если они ухитрились бросить пару таких снарядов внутрь — представляю, что там творилось.
[1] Хадж — паломничество в Мекку, святое место мусульман, совершившие его добавляет к имени слово «хаджи».