Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина
Шрифт:
Черкасов, будучи еще подьячим в кабинете, был постоянно оскорбляем надменным и дерзким с ним обращением Меншикова… Черкасов хорошо знал мстительный характер светлейшего и чувствовал, что положение его нетвердо…
Александр Борисович Бутурлин, любимец Елизаветы Петровны, не мог в душе простить Меншикову возведение на престол Екатерины, а не Елизаветы.
Егор Иванович Пашков, человек безукоризненной честности, не только ненавидел, но презирал Меншикова, зная по службе своей в военной коллегии лихоимство и все злоупотребления Меншикова по казенным подрядам для войска.
Семен Афанасьевич Маврин, искренно преданный великому князю Петру Алексеевичу, зная хорошо все прошедшее о царевиче Алексее Петровиче, презирал и ненавидел Меншикова за его коварство, в угоду Екатерине,
Княгиня Аграфена Петровна ненавидела Меншикова за то, что он преследовал ее отца и ссорил его с герцогинею Курляндскою, при которой тот был гофмейстером» {78} .
Тем временем здоровье императрицы все ухудшается. Побежали слухи, что после ее смерти на трон взойдет Петр Алексеевич. Многие считали это решение правильным — императорская фамилия должна продолжаться по мужской линии. Однако было немало и недовольных, которые поговаривали, что есть и прямые претенденты на трон, например, царевна Елизавета или Анна Петровна.
К княгине Волконской явился граф Петр Андреевич Толстой с просьбой о содействии. Граф боялся воцарения Петра Алексеевича, ведь он был одним из главных обвинителей на процессе против его отца, покойного царевича Алексея. Толстой боялся репрессий со стороны молодого императора и стремился во что бы то ни стало помешать его воцарению. К княгине он пришел по одной простой причине: она тоже была против воцарения Петрова внука.
Не только российский двор был взбудоражен происходящим. Австрийский император отправляет в Россию в качестве посланника одного из министров — графа Рабутина. Ему поручено поддерживать великого князя от имени Австрийского двора. Оно и понятно: покойная мать Петра Алексеевича — австрийская княгиня, член австрийской императорской фамилии.
Члены «компании» сочли, видимо, Рабутина опасным противником и решили подружиться с ним. Абрам, который в то время был секретарем «компании», знакомится с австрийским министром и даже становится его другом…
По большому счету, Абрам ничего не теряет при любом исходе. Он в прекрасных отношениях с Елизаветой — своей крестной сестрой. Для малолетнего же Петра он большой авторитет…
Но вдруг события стали разворачиваться с неожиданной скоростью.
Императрица, как считает Шубинский, «очень любила Волконскую и питала к ней большое доверие. Княгиня узнала от нее, что Меншиков предложил императрице завещанием не только назначить наследником престола после себя великого князя Петра Алексеевича, но и обязать его жениться на дочери Меншикова.
Княгиня передала эту новость Толстому. Он, в свою очередь, сообщил ее друзьям, и они, не долго думая, решили идти к Екатерине и открыть ей все злоупотребления власти Меншикова…». Но и Меншиков не дремал. Он проведал о замысле врагов. Тотчас те были арестованы, а Екатерину светлейший заставил за несколько часов до кончины подписать указ о ссылке виновных.
«Но Меншикову было мало уничтожить Толстого и его товарищей. Он увидел ясно, что возле самой императрицы и великого князя находились также враги его, которые успели выведать и передать Толстому его план о браке дочери с великим князем — план, который он хотел сохранить в тайне до самой смерти императрицы. Князь подозревал, что эта тайна выдана княгинею Волконского, и над ней и ее друзьями разразилась гроза нежданная…» {79}
Роковой указ Меншикова
1727 года мая в восьмой день, по Его Императорскаго Величества указу, Государственная коллегия приказали
лейб-гвардии Преображенскаго полку от бомбардир-поручика Абрама Петрова отправить немедленно в Казань и велеть ему тамошнюю крепость осмотреть и каким образом его починить или вновь запотребно разсудить сделать цитадель, тому учинить план и проект, а осмотря ее, в Военную коллегию отписать по почте, а которому числу тот план и проект поспеть может, и отправить его на почте и дать ему на почтовые подводы прогона из казначейской конторы и о выдаче тех прогонных денег в казначейскую контору послать указ,
Подленной приговор закреплен тако:
Александр Ментиков.
На этом документе сохранилась пометка, сделанная рукой Абрама Петрова: «С тем я поехал из Петербурга в Казань и был в Казане 25 дней, потом получил другой указ, чтобы ехать в Тобольск».
Бомбардир-поручик еще не знал, что это предписание было первым знаком, первым этапом негласной ссылки. Внук Петра, юный Петр Алексеевич (будущий Петр II), очень симпатизировал своему учителю математики. Пожалуй, они были с Абрамом дружны. Без сомнения, Меншиков опасался влияния Ганнибала на юного императора. Прежде Абрам обретался в Кронштадте или пребывал в Преображенском полку. Однако теперь он стал приближен и обласкан. Он дружен с Петром. Для собственной безопасности светлейшему нужно было отдалить его от двора. И чем дальше, тем лучше.
Однако генералиссимус не мог просто приказать арестовать Абрама. В бумагах княгини Волконской, в доме которой был произведен обыск, не нашли ни одного упоминания имени чернокожего офицера. Всякий приказ должен быть подписан императором, а юный Петр не допустит такого обращения с любимым учителем. Значит, любые шаги против него должны быть оправданы уликами. Необходимо так развести императора и его учителя, чтобы не возбудить ни малейшего подозрения ни первого, ни второго. Иначе Абрам станет искать защиты своего ученика, а значит, расскажет ему о темных делишках регента. А этого Меншикову нужно меньше всего.
И вот вельможа избирает привычный в такой ситуации путь: он посылает Абрама в Казань с важным и срочным поручением. У последнего едва хватило времени, чтобы передать свои дела и бумаги, а главное, сундучок с деньгами Ивану Черкасову. Через двадцать дней в Казани инженер получает новый указ:
Почтенный господин лейб-гвардии от бомбардир-порутчик Абрам Петрович
Его императорское величество указал тебе ехать в Тобольск и, по инструкции губернатора, князя Долгорукова, построить крепость против сочиненного чертежа; того ради вам указом его императорского величества предлагаем— изволь туда ехать без всякого замедления, понеже в строении той крепости состоит необходимая нужда, а чертеж пошлется вам на пребудущей почте, а которого числа ордер получишь и когда отправишься, о том рапортуй к нам в немедленном времени,
В Петергофе мая 28, 1727 года.
Александр Меншиков {80} .
На оригинале документа рукою Абрама: «С тем я поехал в Тобольск» {81} .
По тону и по содержанию письма наш арап понял, что его дальнейшее пребывание в столице нежелательно и что все эти сверхсрочные и сверхважные поручения — скрытая ссылка. Тобольск находится в самом сердце Сибири, в тысячах километров от Петербурга. В те времена — расстояние непреодолимое. Глушь невероятная. Кажется, дальше не бывает. Ан нет, бывает! В тот же день генералиссимус посылает князю Долгорукову, губернатору Тобольска, инструкции в связи с прибытием в его владения Абрама Петрова. Он должен немедленно по прибытии в Тобольск ехать еще дальше. А именно — на китайскую границу. Там он должен производить расчеты для строительства укреплений… Вот что пишет Долгоруков в ответ: «…По указу Вашего Императорского Величества велено от бомбардир-поручику Абраму Петрову сделать на китайской границе против чертежа крепость; того ради, когда он в Тобольск прибудет, велено его туда отправить немедленно, а понеже он человек иностранный и опасно, чтоб не ушел за границу, велено иметь за ним крепкий присмотр…» {82}