Absoluta. Совесть и принципы

Катерина Бэлл

Тяжело было признать, когда часы пробили полдень, что он совсем не знает, что такого особенного в Уайт, и почему она такой стала. Ещё тяжелее было открыть ноутбук и начать писать письмо с просьбой о помощи. Мортем ненавидел выглядеть бессильным, это ущемляло его гордость и самомнение.

Молодой человек перечитал своё письмо дважды, чтобы убедиться, что в нём не читается отчаяние. И наконец, он выбрал адресат – HenryMort.

Он мог бы написать Эгилю, но они расстались несколько лет назад далеко не лучшим образом.

Странно было вообще просить

помощи у этой семьи после того, что сделал Мортем. Но Бернард знал наверняка, что его старый друг Генри, как бы ни злился на него, поможет ему, если будет возможность. Да и Эгиль, честно сказать, может сколько угодно ненавидеть его, но не останется в стороне, если вдруг Мортем обратится к нему. Да, их история сложная, даже трагичная, но Берн был уверен в этой семье. В конце концов, он был частью этой семьи несколько лет. Хороших лет, если память Мортема ему не изменяла… Потом всё пошло кувырком. Бернард старался не вспоминать об этом. Его не мучала совесть за то, что он сделал, но воспоминания всё равно были неприятными. Поэтому парень постарался как можно быстрее выкинуть эти мысли из головы.

Обед был сложным в этот раз, потому что Деметрия спустилась вниз. Мортем старался не смотреть на неё, но, когда она подошла, он заметил, что она плохо – очень плохо – скрыла следы недавних слёз. Долгое молчание прервала именно она, конечно. Стала задавать вопросы, которых сам Бернард хотел бы избежать. Например, кто убил Элизу и Майкла? Почему её увезли в Нью-Йорк? И, какого чёрта, никто ей ничего не оьбъясняет? Вопросы резонные и логичные, кто бы спорил, но Бернард, к сожалению, не был готов рассказывать всё. Он понимал, что это необходимо, но боялся последствий. Уходить от ответа было нечестно по отношению к Деми, игнорировать её было ещё хуже. Но парня пугали не последствия для него, хотя и это давало повод переживать, а последствия для Уайт.

Переглянувшись с Изой, они пришли к молчаливому обоюдному согласию, что начать нужно с малого, с самых азов, так сказать.

– Ты помнишь Италию? – спросил Бернард, взяв в руку стакан воды, избегая взгляда Деметрии. – Ты была маленькой, но хоть какие-то воспоминания у тебя должны остаться, правда?

– Да, например, как часто мы с отцом бывали в библиотеках, пока мама работала, – отозвалась Деми, в голосе которой звучали нотки надежды на то, что она, наконец, услышит какие-то ответы. – Помню Ватикан. И бабушку с дедушкой. Они оставались со мной, когда родители были заняты. Мне было пять, когда маме предложили работу в Соединенных Штатах.

– Ей не предложили работу, – тихо проговорила Изольда, опустив взгляд в свою тарелку с крем-супом. – Вас нашли, и Майкл с Элизой вынуждены были перебраться в более защищенное место.

Деми шумно выдохнула. Снова эти разговоры о том, что кто-то их нашел, но она никак не могла понять, кто их искал и с какой целью. Она не помнила никаких проблем, которые требовали бы переезда из Италии.

– Границы Салема открываются для демонов лишь дважды в год, отследить там ведьмаков практически невозможно, – добавил Мортем спокойным голосом. – Поэтому их выбор и пал на этот город. Конечно, Ватикан больше защищен от демонского проникновения,

но, как тебе известно, это не жилой город, – парень пожал плечами, будто они в самом деле просто говорят о политике столицы католицизма.

– Демоны, ведьмаки… Больше похоже на сказки, которые папа рассказывал мне в детстве, – Уайт, отрицая свои воспоминания, помотала головой.

Лейденшафт и Мортем снова переглянулись, и выражения их лиц заставило девушку представить, что она на каком-то экзамене, к которому, очевидно, она совсем не готовилась.

– То зелье, которым я убил демона у тебя дома, было взято из вашего подвала, – сказал парень, не сдержавшись и устремив взгляд прямо на Деми. – Самое простое: из ладана и тагетеса.

– Ладан и тагетес выгонят зло вон, нечести несчастной нанесут урон, – бездумно пропела девушка. Она хотела усмехнуться старой присказке, которая внезапно всплыла в её памяти, но заметив, с каким интересом на неё смотрят Бернард и Изольда, Деми поняла, что тут не до шуток.

– Есть в твоей голове стишок про вороново крыло? – Лейденшафт испытующе смотрела на Деметрию.

– Ворона крыло и пепел бузины – оружие зла в руках сатаны. Кровь невинных добавляешь, смерть на свет ты насылаешь, – автоматически ответила Уайт, но тут же спохватилась. Она отложила вилку и выпрямилась на стуле. – В той сказке таким зельем убили сестру папы.

– Офелию? – уточнил Мортем, промочив горло. – Это не сказки. Это история. – И он тут же отвёл взгляд от девушки, не желая больше сосредотачиваться на её эмоциях, которые каким-то болезненным эхом отдавались в его груди. Откашлявшись, Берн уткнулся взглядом в свою тарелку.

– Постойте, – тихо проговорила Деми, но её перебила Иза.

– Ну, Майкл говорил тебе, что всё ей рассказал.

– Всё ли? – хмуро отозвался парень.

– Рецепты элементарных зелий она знает. И судя по всему историю жизни…

– Постойте, – вновь послышался голос девушки, но её не услышали.

– Своих родителей тоже, – закончила мысль Изольда.

– Должна знать и многое другое, – как-то отстранённо и безучастно, будто не веря самому себе, подытожил Бернард.

– Постойте, – Уайт снова попыталась привлечь к себе внимание.

– Про демонов, про Совет, про предназначение всех ведьмаков, – воодушевленно перечисляла Иза, забыв про обед.

– Знает, просто думает, что это сказки, – согласился Мортем и поднял взгляд на Изольду. И тут послышался звон: Деми разбила пустою бульонницу.

Девушка присела и стала собирать осколки в салфетку.

– Простите, но вы никак на меня не реагировали, – дрожащим голосом сказала она. Глубоко вдохнув, она продолжила прибирать бардак, который устроила. – Мне просто нужно знать, что вы имели в виду, когда говорили, что это не сказки? – Уайт подняла взгляд на Мортема. Но, к сожалению, она, как обычно, не увидела в его глазах ни намёка на сочувствие или поддержку. Как будто стену выстроил… – Просто в этих «историях» разве что ковра-самолёта не было! А вы утверждаете, будто это всё было взаправду!