Absoluta. Совесть и принципы
Шрифт:
Звеня ключами, Деми быстро шагала к двери, но стоило ей подняться по ступенькам, она встала, как парализованная. Что-то было не так. Входная дверь была приоткрыта. Девушка повернула голову к окну гостиной и громко вдохнула от ужаса: оно было выбито.
С трудом переборов страх и панику, она вошла в дом. Гостиная перевернута вверх дном, даже диван перевернут! Практически повсюду было разбитое стекло, только непонятно откуда. Все тумбочки, шкафы и книги выдвинуты, валяются по полу, сломаны, разодраны. Деми дрожащим голосом звала родителей. Она понимала: их ограбили, но родители должны – просто
Деми ватными ногами приблизилась к телу, отчаянно отрицая увиденное.
Она не закричала. Слёзы градом катились по щекам, но она не издала ни звука. Деми упала на колени и уткнулась лицом в грудь отца. Кто-то взвыл бы от отчаяния, кто-то в панике стал бы приговаривать что-то вроде: «Очнись, пожалуйста, очнись», но Уайт молчала. Только всхлипывания нарушали тишину, царящую в доме.
Кто-то другой на её месте решил бы, что время остановилось, но Деметрия знала, что время идёт, знала, что где-то есть ещё мама.
У неё не было сил встать и позвонить в полицию. Не было сил даже думать о том, что она должна сделать дальше.
От рубашки Майкла всё так же, привычно, пахло терпким одеколоном. Деми пыталась найти в себе силы хотя бы поднять голову, но желание сделать вид, что она, как и много лет назад, спит на руках отца, пересилило необходимость хотя бы найти маму. Внезапно наверху что-то скрипнуло. За миллисекунду Деми поняла, что это лестница. Что-то внутри у неё затрепетало от непонятной и щемящей радости.
– Мама? – с искренним облегчением прошептала девушка и подняла голову.
На верхней ступени стоял чужак. Мужчина лет тридцати с густыми белыми локонами и фарфоровой кожей смотрел вниз совершенно без эмоций. Его тонкие пальцы обхватывали перелила лестницы с такой силой, что даже снизу Деми видела, как белеют его костяшки. Он был высок и строен. Если бы Деми встретила его на улице, она решила, что он владелец какой-то преуспевающей адвокатской конторы, потому что вид у него был внушительный и деловой. Но сейчас Уайт в панике отползла в угол комнаты, шныряя глазами по гостиной в поисках чего-то, что могло бы помочь ей отбиться.
Мужчина спускался вниз медленно, но уверенно. Он не сводил глаз с девушки, которая решила, что ключи от машины, зажатые до сих пор у неё в ладони, вполне сгодятся для самозащиты. Хотя бы на пару ударов.
– Не бойся, – мягким голосом сказал белокурый чужак. Его тон мог бы быть согревающим, дарящим уют, если бы не обстоятельства. – Никто не причинит тебе вреда, Деметрия… – спустившись, он остановился, как бы давая понять, что не собирается делать девушке больно. Как будто он доказывал,
– Кто вы? – тихо спросила Деми. Теперь, когда мужчина стоял ближе, она могла разглядеть его глаза. И эти карие глаза с мутным бардовым оттенком напугали её до смерти.
– Я помогу тебе. Обещаю, – говорил он, но Уайт была в таком ужасе от его взгляда, что знала: ни при каких обстоятельствах она никуда не пойдёт с этим человеком, что бы он ни говорил. – Поверь мне.
– Чёрта с два! – насмешливо крикнул кто-то из-за спины незнакомца. Деми вздрогнула. Мужчина резко обернулся, и не прошло и секунды, как послышался звук разбитого стекла, а пугающего чужака поглотило пламя. В следующее мгновение от мужчины не осталось ничего, кроме следа сажи на паркете, где он стоял.
Деметрия вжалась в стену и закрыла лицо руками. В голове пульсировала мысль, что это просто сон. Этого не может быть. Человек не может просто так исчезнуть! Деми мысленно умоляла себя проснуться, но ничего не получалось. Сон продолжался. И когда она услышала, что кто-то к ней приближается, она выпрямилась, оторвала руки от лица и выпалила:
– Не подходи ко мне!
Бернард послушно замер. Уайт впервые заметила, что глаза у него тускло-голубые. И они не идут ни в какое сравнение с её – яркими – голубыми глазами. Молодой человек стоял на месте несколько секунд, внимательно глядя на Деми. В его взгляде не было сострадания. Казалось, он осматривает её только для того чтобы убедиться, что на ней нет повреждений.
– Позволь мне помочь тебе, – парень не сделал шага навстречу Деметрии, но протянул ей руку.
За долю секунды она вспомнила, каким угрюмым и нелюдимым показался ей Бернард при первой встрече; вспомнила, с каким подозрением к нему отнесся отец, а потом развеял все её сомнения словами, что она не должна его бояться. Деми не верила этому человеку, но верила своему отцу беспрекословно. И она позволила Бернарду взять её за руку. Деми почувствовала, что обожгла ладонь, когда он коснулся её пальцами, но не дёрнулась.
В следующее мгновение на пороге дома появился седоволосый мужчина, которого нельзя было назвать старым. Да, мистер Митчелл поседел давно, но морщин на его лице было не так много, как у стариков, которых мы привыкли видеть.
– Я ничего не нашёл в гараже, – разводя руками, сказал он. Митчелл остановился у двери, внимательно разглядывая девушку. Он нахмурил свои густые брови, и это придало ему ещё более недружелюбный вид, чем обычно. – Сочувствую твоей утрате, – проговорил Митчелл и вздохнул. – Твои родители были прекрасными людьми.
Этого было достаточно, чтобы ноги Деметрии наконец подкосились: она никогда не увидит мать.
Глава IV. Метрика
Первое, о чём она подумала, когда проснулась: «Не хочу ехать в Гарвард». Но, с трудом разомкнув отяжелевшие веки, Деми поняла, что находится не в своей комнате. Это была незнакомая комната с отвратительным железным столом у окна и совершенно безвкусным плетённым креслом. Даже запах в этой комнате был какой-то совсем чужой. Она не могла понять, чем пахнет, но в памяти отрывками всплывала архитектура Ватикана.