Absolvitor
Шрифт:
Кошка, Утка, Муравьед и Птица.
С правой же стороны стояли: Корова, Бык, Ястреб и Сокол.
По центру с гордо поднятой головой стоял Шакал. Они все чего-то ждали. Время замерло в гостиной Авеля МакФаллоу.
Женщина в красивом синем платье делает шаг вперед. Маска–кошка слегка покачивается, руки ее дрожат, туфли на высоком каблуке аккуратно переступают через пустую бутылку виски.
Ее дрожащие руки медленно поднимаются к голове. Под гробовую тишину своих сотоварищей
Лицо женщины смутно знакомо Авелю. Он где-то точно его видел. Она глядит на него долгим протяжным взглядом и начинает:
— Авель МакФаллоу, сегодня день твоего суда. До этого дня ты жил за счет чужих жизней, и именно сегодня всему этому придет конец.
Авель знает эту женщину, определенно знает. Он видел ее где-то, может даже когда-то неплохо с ней общался.
Но где?
– …Ты слишком долго жил в неведении. Но сегодня ты наконец поймешь все.
— Бог ты мой, — лишь выдыхает Авель.
Вера Крэйган. Та чокнутая женщина из его офиса. Она предрекала чье-то пришествие, как он мог помнить.
Впервые за вечер тяжесть падает с его души. Это просто фанатики. Чертовы фанатики, проповедующие о своем боге и спасении душ.
Это несказанно радует Авеля. Он наконец-то подает признаки жизни:
— Так, женщина, послушайте, — вставая, начинает говорить он. – Я не знаю, какого черта…
— Заткнись, Авель, — раздается голос с другого конца полукруга. – Тебе придется нас сегодня выслушать.
Это говорит ему Корова. Точнее, та, кто раньше был Коровой.
Теперь это лейтенант Пенни Войз.
— Ты, кажется, та сука, которая… — повышает на нее голос Авель.
— Да, да, именно та, — перебивает его Пении. – Но то, что сейчас здесь происходит, сильнее наших недопониманий. Гораздо сильнее всего, с чем ты до этого сталкивался.
— Что ты такое несешь? – уже кричит на нее Авель. – Ты хоть понимаешь, что мне…
— Я чуть не погиб из-за тебя, друг, — раздается тихий голос. Это говорит Утка.
Под его маской Авелю предстает лицо старого человека, испещренного морщинами. Это лицо ему уже незнакомо, но глаза его горят святой ненавистью, как и глаза его соседки.
— Фрэнк Крэйган, мое имя звучит так. И я чуть не погиб из-за тебя.
— Зато кое-кто другой погиб! – весело раздается из-под маски Муравьеда. Быстрое движение руки – и эта голова падает на пол. – Что, помнишь меня, или уже нет, Авель?
Виктор — единственный, кто получает удовольствие от происходящего.
Он — единственный, кто не воспринимает все это всерьез.
Авелю становится страшно. До этого момента он и не мог представить, что за люди собрались в его гостиной. Но с каждой новой секундой
Это те, кто не желает ему добра.
И с каждым новым голосом ему становилось все страшнее.
Авель не знал, кто может таиться за остальными.
Птица вышел немного вперед. Что-то знакомое было в его походке, но Авель не мог понять, что именно.
Он уверенно наступал. Не смея дать отпор, Авель сделал неудачный шаг назад и повалился на диван.
Птица сел рядом с ним.
— Мне так жаль, что все так вышло, друг, — усталым голосом проговорил Джим Сэндер, снимая маску. – Но это правда. Мы знаем правду, Авель.
— Джим… — только и смог сказать Авель. – Н–н-но что это все вообще значит?
— Это значит, что сегодня ты наконец-то станешь тем, кто ты есть, — раздался знакомый до боли голос за его спиной.
Авель не хотел оборачиваться. Он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он не был готов увидеть Шеннинга – такого знакомого и страшного Шеннинга в образе Быка.
Но он все же повернулся.
Шеннинг не был таким же, как раньше. Что-то сломило его, сломило навсегда.
Его ранее живой взгляд больше не был таким живым.
Голос выдавал его. Шеннинг не хотел здесь находиться.
Но что-то было сильнее, чем он.
— Авель МакФаллоу, — произнес незнакомец из под маски Ястреба. – Вот мы наконец и встретились.
Он был в военной форме, как и Шеннинг, но Авель и не мог представить, что перед ним за человек.
— Это я выставил за тобой слежку. Я начал все это, Авель. Мне очень жаль.
У Авеля уже не было сил удивляться. Он просто ждал. Ждал появления двух последних человек, заранее понимая, чем это закончится.
Ничем хорошим.
Все кричали ему в лицо, обвиняя в чем-то, что он не делал.
Виктор и чета Крэйган были настроены категорично, поливая его грязью за то, что он изменил всю их жизнь. Джим сидел рядом, успокаивая его.
Троица из Управления стояла поодаль, грустно глядя на Авеля.
В этот момент человек с головой Сокола снял свою маску.
Это лицо было смутно знакомо Авелю. Этот выбритый подбородок, плотно сжатые губы, морщинистый лоб – такие могли бы быть у кого угодно.
Но затем Авель МакФаллоу увидел глаза. Ярко–голубые глаза Виза, почти полностью прозрачные из-за текущих слез.
Авель закричал что есть сил.
Этот человек был для него всем – основой мироздания Авеля. Он был тремя черепахами, на котором стоял его, Авеля мир. Он был богом дня и ночи, звездным небом и холодной влагой, желанным рассветом и ненавистным закатом в его мире.