Абсолют
Шрифт:
— Сверхспособность?
— Сверхстарость, мой юный друг. — улыбнулся Князев: — Метеочувствительность — не самый лучший «дар». Я бы всё-таки отнёс его к категории «проклятий».
— Так. Силовое поле. Допустим… И, какой второй вариант?
— Банальное переутомление.
— Да, ладно?
— А, что? Ты постоянно, где-то бегаешь. Ещё и в Москву мотаешься! И, ладно бы — просто так. Переутомление вызывает стресс. А стресс — это источник большинства болезней. Я, конечно, понимаю, что у тебя исцеляющий фактор и Высшая кровь… Но
— Хотел бы, но сейчас у меня слишком много задач, которые нельзя игнорировать.
— Учись делегировать! Ты же начальник.
— Я и так делегирую всё, что можно. Но есть процессы, которые нельзя передать другим. Уж извини.
— Беречь себя надо! И, чтобы нам понять наверняка — я бы посоветовал прислушаться к себе. В следующий раз попробовать запомнить свои ощущения во время очередного эпизода.
— Прислушаться? Попробовать запомнить? Легко сказать… Эпизоды происходят внезапно и быстро. Я попросту не успеваю вникнуть в суть происходящего.
— Ты задал мне вопрос. Я дал тебе ответ. Мы часто сталкиваемся с непонятными явлениями. И единственный способ понять их природу — наблюдать.
— Действительно… И, как я сразу не догадался?
Но на самом деле, меня больше интересовал вопрос сигнатуры Лэмии. Даже если она переместилась в этот мир, то куда именно? Даже если она использовала Трещину, как портал — выкинуть её могло в любую точку мира. Это ж, как искать иголку в стоге сена… Видимо, придётся опять обратиться за помощью к брату.
Покинув центр управления, я решил заглянуть в палату к Крачеку. Он лежал на старой койке и смотрел в потолок. Впервые я заметил в его взгляде жизнь…
— Как самочувствие?
— Необычно. — ответил парень и указал на запястье, где красовался бурый синяк: — Я случайно рухнул с кровати. И… это было больно. Приятно больно.
— Чуть помедленнее, друг! Так и мазохистом можно стать.
— Нет, я не об этом. Я снова чувствую себя живым! Я снова понимаю, что могу… умереть. И это — здорово!
— Да уж… Правду говорят, что каждому своё. Но в любом случае — я рад, что с тобой всё хорошо. Когда дашь показания?
— Мы с Капитаном договорились на завтра, на вторую половину дня.
— Ты готов?
— Я ещё, никогда не был так готов, как сейчас. — уверенно ответил Крачек.
— Чудно! Ты не думал, чем будешь заниматься потом?
— Нет. Да и не сильно уверен, что «потом» настанет. Слышал, с представителями Улья в местах не столь отдалённых сильно не церемонятся. Да и цели, как таковой, у меня всё равно нет. Так, что — да… Моё «потом» не настанет.
— Настанет. Уж поверь! Я не в праве принимать за тебя решения. Да и в целом считаю, что каждый должен сделать выбор сам. Но если тебе некуда будет пойти — милости прошу ко мне.
— Почему именно к вам?
— Чувствую, что из тебя выйдет толк.
— Толк? Какое занятное слово. Не думал, что его, кто-нибудь упомянет
— Времени на подумать у тебя будет достаточно. Я не настаиваю. Но, если всё же решишь — ты знаешь, как меня найти.
— Хорошо. Просто… это странно. Впервые за много лет у меня появился выбор.
— Привыкай, дружище. Темница в голове — в разы хуже, чем темница в реальности. Пора прекратить переваривать то, что сделал, когда-то давно и подумать о будущем. Сколько всего ты ещё сможешь сделать? Только подумай!
— Мне ничего не надо от этого мира. Я просто хочу, чтобы всё закончилось… Да, только вот, сил на самоликвидацию у меня точно не хватит.
— Погоди! То есть… ты не хочешь жить ради себя?
— Нет. Я пока не понял, за что себя уважать. Слишком много всего произошло, Господин Осокин. Я не хотел бы грузить вас лишней информацией. Но одно могу сказать точно… за жизнь я не держусь.
— Если не хочешь жить ради себя — живи ради других. Чем не цель?
— Я уже жил ради других. Последствия мне не понравились.
— Если опускать руки — то ты так, ни к чему и не придёшь. Иногда приходится пробовать два… Три… А иногда и десять раз. И лишь на одиннадцатый — получишь результат. Жизнь — это поиск. Поиск себя… Своего дела. Своего направления. И если отдавать всё на откуп судьбе — можно остаться у разбитого корыта. Просто представь, что через двадцать лет после твоей смерти — никто о тебе даже и не вспомнит. Ты просто исчезнешь. Станешь ничем. Понимаешь?
— Я никогда раньше не думал об этом… — в глазах Крачека появился ужас осознания: — А, что будет потом?
— Когда именно?
— После смерти? Я отправлюсь в другой мир?
— Дело не в другом мире, друг. Правда заключается в том, что тебе не надо страдать и мучится во имя будущего рая. Может быть — он есть. А может, и нет. Никто этого не знает. Но лично я склоняюсь к тому, что нужно получать от жизни всё — прямо здесь и сейчас. Ты должен жить в раю! Не потом. Не через время. А прямо сейчас! Однако, если тебе, что-то не нравится — создай свой рай сам. В этом смысл жизни каждого человека! Понимаешь?
— Кажется… Теперь до меня дошло. — Крачек был искренне удивлён обрушившейся на него правде: — Я буду стараться, Фёдор Александрович! Изо всех сил!
— Вот — это уже другой разговор. И если надумаешь — приходи. Я помогу найти тебе путь.
— Обязательно! — в глазах парнишки стало ещё больше жизни.
Да уж… Ни за что бы не подумал, что когда-нибудь стану духовным наставником.
Пока я возвращался обратно на поверхность, то невольно задумался, а сколько гуминитов в нашей галактике живёт без цели? Просто существуют и плывут по течению, не представляя совершенно никакой ценности для общества.