Абсолютная Энциклопедия. Том 1
Шрифт:
Офицер лежал неподвижно. Хэл скатился с него и сел. Он перевернул офицера на спину и увидел, что тот по-прежнему находится в сознании. От удара о землю у него просто захватило дух. Несколько секунд он судорожно ловил ртом воздух, затем постепенно его дыхание восстановилось. Хэл смотрел на него с удивлением. Это худое лицо было ему знакомо. Это он вел его вместе с Джейсоном из камеры на встречу с Аренсом и припугнул Джейсона, что подвесит его за запястья на несколько часов, если тот не прекратит разговоры.
Офицер пошевелился. Он посмотрел на ружье, которое Хэл направил ему в грудь, потом на Хэла. Вдруг его лицо
— Ты! — произнес он. — Я нашел тебя...
— Так, значит, ты здесь! — прервал его грубый голос. Слева из-за деревьев вышел Иаков и остановился перед ними. Только сейчас до сознания Хэла дошло, что возгласы и свист конусов вокруг прекратились. Взгляд потемневших глаз Иакова остановился на ружье в руках Хэла.
— И ты тоже захватил конусное ружье. Хорошо! — Иаков перевел взгляд на офицера. Хэл увидел, как несколько секунд они, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу. Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, на неодинаковое телосложение и мускулатуру, на совершенно различную одежду, в чем-то они были похожи друг на друга, как два брата.
— Не трать напрасно время, — проговорил офицер. — Ты знаешь, так же как и я, что ничего тебе не скажу, что бы ты со мной ни делал.
Иаков шумно выдохнул воздух через ноздри. Ствол его конусного ружья шевельнулся и нацелился в грудь лежащему перед ним человеку как будто совсем случайно и так незаметно, что в первый момент Хэл даже не понял, что означает это движение.
— Нет! — Хэл ударом по ружью отбросил ствол вверх. Иаков поднял голову. На его обтянутом сухой морщинистой кожей лице, всегда сохранявшем немного властное выражение, на этот раз отражалось недоумение.
— Нет? — глухо повторил Иаков.
— Нам незачем убивать его.
Иаков продолжал смотреть удивленно. Затем глубоко вздохнул.
— Ты у нас недавно, — сказал он почти спокойно. — Таких, как он, нужно убивать, прежде чем они убьют нас. К тому же то, что говорит этот отступник, — правда...
— Это вы отступники, вы, покинутые Богом! — гневно прервал его капитан. Иаков не обратил на него внимания. Он по-прежнему смотрел на Хэла.
— То, что говорит отступник, — правда, — медленно повторил он. — Бесполезно допрашивать его — он был когда-то Избранным Господа.
— Это ты перестал быть Избранным! Я слуга Господа и остаюсь им!
Иаков снова никак не отреагировал на его слова.
— Мы от него ничего не узнаем. Может, кто-нибудь другой еще жив, тот, кто никогда не был Избранным. Такого человека мы можем заставить говорить.
Ствол ружья Дитя Господа снова нацелился в грудь офицера.
— Я говорю тебе, нет! — На этот раз Хэл схватил рукой ствол ружья. Иаков резко повернулся к нему. Лицо его выражало неприкрытое изумление.
— Ты сейчас уберешь руку с моего оружия, — медленно начал он, — иначе...
Легкий, едва слышный шорох раздался сзади, но, когда они обернулись, их пленник уже петлял между деревьями. Одним движением Иаков опустился на колено, навел ружье и выстрелил. Сверкая белизной, от ствола дерева во все стороны полетели куски коры. Не отрывая взгляда от сосен, он медленно опустил ружье. Потом повернулся к Хэлу.
— Ты отпустил того, кто убил многих. И он будет продолжать убивать, пока нам снова не представится возможность покончить с ним.
Его голос звучал
— А ты, помешав мне, намеревавшемуся отправить его на суд Божий, дал ему возможность вновь обрести свободу. Мы будем вынуждены принять решение по этому случаю.
Глава 20
Через несколько минут на уступе появилась часть отряда во главе с Рух — они поднялись прямо по склону и атаковали милицейскую засаду в лоб. Крики участников боя и свист конусов прекратились, вокруг наступила тишина. Бойцы отряда, собрав ружья и снаряжение, оставшееся от побежденных, возвратились на нижний уступ. Пленных не было. Видимо, ни милиция, ни партизаны их не брали, если только не появлялась необходимость допросить захваченного врага. Офицера, сбежавшего в тот момент, когда Хэл отвлек внимание Дитя Господа, поймать не удалось. Хэл подумал, что, возможно, и другим милиционерам удалось скрыться. У отряда не оставалось ни времени, ни сил, чтобы преследовать беглецов.
Четырнадцать ослов были либо убиты, либо настолько тяжело ранены, что их пришлось добить. Поклажу, которую они несли, распределили по рюкзакам бойцов. Когда все приготовились идти дальше, только Рух и Дитя Господа не несли на себе груза.
До захода солнца оставалось еще около трех часов светлого времени дня, но, имея на руках убитых и раненых, партизаны остановились на привал уже через полтора часа. Однако они успели за это время, пройдя через перевал, спуститься значительно ниже и оказались в предгорной долине, очень похожей на ту, где стояли лагерем, когда Хэл и Джейсон впервые появились в отряде. После установки палаток и других укрытий состоялась погребальная церемония, прошедшая при красном свете заходящего солнца. За ней последовал ужин; они поели в первый раз за целый день, после того как утром покинули место ночлега.
После ужина Хэл пошел помогать Джейсону устраивать загородку для оставшихся у них ослов и ухаживать за ними. Он как раз занимался этим, когда появилась Рух.
— Я хочу поговорить с тобой, — обратилась она к Хэлу.
Они пошли вверх по течению небольшого ручейка, на берегу которого стоял лагерь, вышли за его пределы и остановились там, где их никто не мог услышать. Идя следом за ней, Хэл чувствовал, как его снова охватывает то необычное состояние, которое она пробудила в нем, и еще ощущение, что он впервые встречает подобного человека Черты ее характера представлялись ему уникальными, и они оказались созвучными внутренним особенностям его натуры. Их общее свойство — непохожесть на других — очень сильно влекло его к ней.
Наконец Рух остановилась на небольшой полянке у самого ручья и повернулась к нему. Уже начало смеркаться, и в угасающем, но еще достаточно ярком свете уходящего дня ее лицо выделялось особенно четко. Ему пришло в голову, что если бы он мог, то непременно создал бы из темного металла ее скульптуру.
— Ховард, — начала она, — ты и отряд должны прийти к соглашению.
— Отряд? Или Дитя Господа? — уточнил он.
— Иаков — это и есть отряд, — ответила она, — точно так же, как и я, и любой другой человек, выполняющий свой долг. Отряд не сможет существовать, если его бойцы станут действовать не по приказам. Никто не приказывал тебе нападать на позиции милиционеров в одиночку, да еще с игольным ружьем, которое едва стреляет.