Абсолютная Энциклопедия. Том 1
Шрифт:
— Ховард, пора отправляться. — Он протянул ему кружку, над которой поднимался пар. — Вот, это остатки кофе.
Хэл с благодарностью выпил содержимое кружки. Горячая, с кислинкой жидкость серого цвета, содержащая некоторое количество стимуляторов, подействовала на него благотворно, и вскоре он уже с рюкзаком за спиной и ружьем в руке был готов снова отправиться в путь.
В течение двух часов, остававшихся до наступления темноты, отряд двигался настолько быстро, насколько позволяли рельеф местности и возможности ослов. Когда землю под ногами стало уже плохо видно, Рух дала команду остановиться. Хэл, которому поручили присматривать за ослами,
— Хочешь стать лагерем? — спросил он.
— Да. — Их разделяло не больше метра, но в наступившей темноте ее лицо выделялось лишь как сплошное светлое пятно.
Хэл взглянул на небо, слегка затянутое облаками.
— Позже взойдет луна, а ветер может время от времени разгонять облака, — словно рассуждая вслух, произнес он. — Если бы мы продолжали идти, то смогли бы значительно увеличить расстояние между собой и милицейским отрядом. Ведь в дневное время, двигаясь налегке и без ослов, они станут нагонять нас.
— Завтра к полудню мы выйдем за пределы их района, — сказала Рух. — Ни одно подразделение милиции не станет преследовать нас на чужой территории, если во время преследования не завязался бой. Наша задача — оставаться впереди них на безопасном расстоянии до тех пор, пока мы не окажемся в следующем районе. И пока в погоню за нами отправится подразделение милиции этого района, у нас будет возможность вообще оторваться от них.
— Может быть, и так, — отозвался Хэл. — Но во всяком случае, если ты сочтешь целесообразным продолжать движение, то это вполне можно осуществить.
— Как? — секунду помолчав, спросила она.
— Есть способы ориентироваться даже в такой темноте, как сейчас, — ответил он. — Они входили в программу моего обучения, и я думаю, что до сих пор не забыл, как это делается. Чтобы воспользоваться ими, нам только нужно соединить в одну связку всех членов отряда, а меня поставить во главе. И если позже небо прояснится и на нем покажется луна, то мы могли бы идти всю ночь. А если мы сейчас остановимся на ночлег, то не двинемся дальше до рассвета.
Последовала долгая пауза.
— Даже если первым пойдешь ты, — заговорила Рух снова, — как это поможет всем нам не спотыкаться о препятствия, которые мы не сможем у видеть?
— Ну, во всяком случае, я смогу вести отряд, выбирая наиболее ровные участки поверхности, — сказал он. — Поверь мне, у нас должно получиться. Я уже проделывал такое у себя на Земле.
Рух опять некоторое время молчала.
— Ну хорошо, — наконец произнесла она. — А как ты собираешься привязывать людей друг к другу?
На то, чтобы построить всех бойцов отряда одного за другим и соединить их в одну цепь, пришлось потратить целый час. Хэл в последний раз обошел всю колонну, напомнив каждому о том, что нельзя натягивать веревку, соединяющую его с идущим перед ним человеком, и затем занял место впереди всех. Отряд выступил в свой необычный ночной поход.
В том, что сейчас делал Хэл, не было ничего такого, с чем не справился бы любой, пройдя специальную тренировку. Его способность находить путь в темноте основывалась на учете целого ряда обстоятельств, важнейшее из которых состояло в том, что даже опытные лесовики, такие как эти партизаны, передвигаясь по земле темной ночью, непроизвольно поднимают глаза к небу, потому что оно всегда остается более светлым по отношению к остальному пространству. При этом частично утрачивается способность воспринимать окружающее, чего не происходило бы, если давать глазам возможность
Кроме того, Хэл использовал в подобных ситуациях почти гипнотическую концентрацию внимания, обращая его на поверхность земли перед собой, в сочетании с такой же концентрацией обычных своих способностей чувствовать запахи и звуки, а также сохранять равновесие, и все это вместе взятое позволяло ему в максимально возможной степени ощущать то, что находится и происходит у него под ногами. Все эти приемы отрабатывались еще в годы его ранней юности главным образом на тренировках в реальных условиях. Однако при таком способе передвижения возникает опасность наткнуться на что-либо, расположенное над поверхностью земли выше того уровня, который попадал в поле зрения глаз, смотрящих вниз, поэтому в качестве меры предосторожности Хэл нес перед собой шест, верхний конец которого возвышался над его головой, а нижний доходил до середины икр.
В начале этого ночного марша отряд продвигался вперед очень медленно и с большим трудом. Несмотря на предупреждение Хэла, некоторые не следили за тем, чтобы веревка, связывающая их с идущим впереди человеком, не натягивалась, поэтому, если один из них спотыкался или падал, он увлекал за собой и второго; при этом весь отряд останавливался. Но постепенно, как это бывает при любых видах физической деятельности, все идущие в связке приноровились к особенностям непривычного для них способа передвижения. Падений и непреднамеренных остановок становилось все меньше, скорость возросла. Теперь действия отряда в сгущающейся тьме все меньше напоминали танец пьяной змеи, а становились все больше похожими на осмысленное и целенаправленное движение вперед.
Ослы приспособились к необычному способу передвижения быстрее, чем привязанные друг к другу люди, поскольку над ними не тяготела свойственная людям склонность к размышлениям и предположениям. В общем же сдвиги в сторону улучшения темпа происходили медленно.
Хэл передвигался в лабиринте ощущений, прокладывал путь сквозь тьму, не анализируя импульсы, поступавшие к нему различными путями, а лишь безошибочно реагируя на них, и почти не сознавал, что от него исходит непрерывный поток предостережений и сведений о характере и состоянии почвы у него под ногами; это было очень полезно для идущей позади него Рух, а далее передавалось по цепочке назад от человека к человеку.
Ночь вступала в свои права, на небе, прячась за облаками, появился узкий серпик луны, а ночной ветер посвежел. Просветы среди облаков стали возникать все чаще, и до земли доходило больше света. Но в сознании Хэла все эти изменения не отложились. Он даже не осознавал, что с улучшением освещенности постепенно наращивает скорость своего движения и что цепочка людей позади него передвигается все более слаженно. Рубеж обычной усталости остался позади, и лишь адреналин позволял выдерживать состояние крайнего переутомления, в котором теперь пребывал организм. Хэл совершенно позабыл о своем теле и почти не испытывал никаких ощущений, служивших источниками информации для его тела и разума. Только мир непрерывно меняющихся черных и серых теней, а ход времени, цель, к которой они стремились, причина этого стремления — все это для него больше не существовало. Хэл шел, поворачивая то влево, то вправо, не понимая, почему делает именно так. Он лишь знал, что в этом состоит его назначение — непрерывно передвигаться столь сложным путем, соблюдая при этом максимальную осмотрительность.