Абсолютная память
Шрифт:
Декер прислонился к стене школы неподалеку от разгрузочной площадки и смотрел на синюю парусину. А потом закрыл глаза, потому что синий был цветом убийства его семьи. Декеру не требовалось видеть цвет. Этого цвета было достаточно прямо у него в голове.
«Амос, вернись к основам. Медленно и спокойно. Ты знаешь, как действовать. Ты много лет занимался этим. Мэри права. Ты сможешь».
Мотив.
Начинать всегда нужно с него, ведь это просто другой способ сказать: «Зачем ты это сделал?» Жадность, ревность, возбуждение, личная месть, мнимые обиды, безумие?
Но у этого парня был метод. Он кое-что знал о школе. Он здорово беспокоился, чтобы никто не увидел и клочка его шкуры. До сих пор неизвестно, белый он или черный. Правда, большинство массовых убийц были белыми. И мужчинами. При таких габаритах этот стрелок определенно мужчина.
А вот щиток – необычный шаг. Это не защита. Пулю он не остановит. Это прикрытие.
Декер следил, как отъезжает последняя машина, с мигалками, но без сирены. Мертвым торопиться некуда. Каждое тело будет вскрыто судмедэкспертом в поисках улик. Но надеяться тут можно только на баллистическую экспертизу. Какие пули их убили? Декер сомневался, что стрелок трогал кого-то из жертв. Если никого не касаешься, ты не оставляешь следов. Если же у них будут пули, то однажды их можно будет сравнить с оружием. И если у оружия был владелец, можно попытаться проследить всю цепочку вплоть до нынешних ужасных событий.
Декер вернулся в библиотеку. Ланкастер сидела и просматривала заметки по делу. При его приближении женщина подняла взгляд.
– Удивительно, что ты до сих пор здесь, – сказала она, подавив зевок.
– У меня нет других дел, – отозвался Декер, присев рядом с ней.
– Побродил, как обычно? – спросила она.
Он кивнул.
– Но я вообще ничего не увидел.
– Амос, ты увидишь. Тебе нужно время.
– Эрл с Сэнди?
– Он привык, – мотнула головой Ланкастер. – В последнее время было много долгих ночей. – Она оглядела комнату. – Но ничего подобного.
Декер медленно кивнул. Его компонент, ответственный за болтовню, уже выдохся.
– Ты еще не закончила со свидетельскими показаниями?
– Ввожу в компьютер. Там мало что есть. Но я еще не говорила с раненым учителем. Есть шансы, что он и не сможет. А если он умрет, у нас будет уже девять жертв.
– Энди Джексон… Как он получил пули?
– Ученики из класса сказали, он пытался остановить стрелка.
– Как? – уточнил Декер.
– Бросился на него. Прикрыл собой учеников.
– До или после того, как стрелок убил ученика?
– После.
Декер откинулся назад и задумался. Ланкастер наблюдала за ним.
– Очень храбрый поступок, – заметила она.
Декер не отреагировал на это заявление.
– Мне нужно посмотреть свидетельские показания.
Сейчас он говорил отрывисто и уверенно.
Услышав эти нотки, Ланкастер чуть заметно улыбнулась и достала показания.
Амос просмотрел каждую страницу. Закончив, он вернулся ко второй странице, потом перелистнул на десятую и отложил блокнот.
– Нашел что-нибудь? – поинтересовалась Ланкастер, которая
Он встал.
– Я вернусь.
– Декер!
Но для такого крупного мужчины, да еще с лишним весом, он двигался удивительно быстро. Может, в нем еще осталось немного от раскованного футболиста. Он закрыл за собой дверь библиотеки и пошел по коридору.
Ланкастер не пошла за ним. Десять лет она была его напарником и привыкла к таким штучкам. У него родилась какая-то идея, и всё – он помчался, не сказав никому, даже ей, ни слова. Она вернулась к своей работе.
Декер прошел десять шагов, потом остановился и выглянул в окно, выходящее на переднюю парковку. Он видел, что начинается дождь. А перед школой плавает в воздухе множество горящих свечей. Конечно, это были не свечи. Под дождем они сразу потухли бы. Это были огоньки сотовых телефонов. Люди, собравшиеся в память погибших. Казалось, перед школой стоит все население Берлингтона – и, возможно, так оно и было. Наверное, после этой трагедии так и должно быть.
В ночь после убийства люди так же стояли перед его домом. Они держали настоящие свечи. Плюс куча цветов, табличек, мягких игрушек. Все это задумывалось как знак поддержки, любви, сочувствия и заботы. Все это было хорошо. Но от одного взгляда на эту кучу Декера начало мутить. Он терял опору, и сквозь горе проступала безумная ярость.
Амос отвернулся от окна и пошел дальше; дождь уже усилился и колотил по крыше школы.
Декер представил, как гаснут огоньки телефонов, когда люди торопливо прячут их от дождя. А может, не прячут. Пусть телефоны тоже умрут, в знак солидарности с теми, кто погиб здесь.
Он прошел мимо знакомого детектива. Тот разговаривал с мужчиной в костюме, которого Декер уже видел в библиотеке, человеком из ФБР. Детектив кивнул Декеру.
– Слышал, что ты консультируешь по этому делу, Амос. Рад тебя видеть.
Декер нерешительно кивнул в ответ и посмотрел на агента ФБР. Мужчина бегло оглядел Амоса и, судя по выражению его лица, выставил низкую оценку.
– Ага, – только и смог хрипло выдавить Декер и заторопился дальше.
Он задвинул подальше нескладную встречу, его разум легко проделывал подобные трюки. Декер мог с поразительной четкостью разложить все по полочкам. Следствие того, что ему на все было насрать.
Он заметил некую бессмыслицу. Потому и выскочил из библиотеки.
Страница два свидетельских показаний.
Мелисса Далтон, семнадцать лет, выпускной класс, прятала книги в свой шкафчик. Время было раннее, 7:28, за час с лишним до начала занятий. Она пришла на сдачу теста, который пропустила из-за болезни. Далтон знала точное время, поскольку взглянула на часы над шкафчиком, боясь опоздать. За все время учебы в средней школе у нее была идеальная посещаемость, не омраченная даже опозданиями. Для нее это было важно – родители заявили, что четыре года такого совершенства заслуживают подержанной машины, которую девушка получит сразу после выпуска.