Абсолютное доказательство
Шрифт:
– Страшно подумать, что могло бы случиться, если б ты их там застал! – Имоджен потянулась к бутылке пива, но остановилась. Ходж подал ей минералку. – С каким удовольствием я бы сейчас выпила! – вздохнула она. – Не могу поверить, что этот бедняга, Гарри Кук, который только в понедельник был у нас, теперь мертв. Замучен до смерти… И все же мне кажется, что это не простое совпадение, а как-то связано с рукописью. С рукописью, продиктованной Богом, о которой ты говорил, что это полная чушь.
– И сейчас так говорю, – вставил Росс.
– Если ее так ищут, значит, не все думают, что это чушь? – настаивала жена.
– А
– Нет.
Имоджен повернулась к нему.
– Ты что-то скрыл от полиции? Это же преступление!
– Если б я рассказал им, они сочли бы рукопись вещественным доказательством и забрали.
– И что с того? – не отставала Имоджен.
– А что ты с ней сделал? – спросил Ходж.
Росс медлил с ответом.
– Только не говори, что она все еще у тебя! – воскликнула Имоджен.
– Имо, я не хочу с ней расставаться. По крайней мере, пока не сделаю копию.
– Так где она сейчас?
– В безопасном месте.
– В каком?
– У нас в гараже. А в понедельник я отнесу ее нашему поверенному и положу в сейф.
– Господи Боже! Ты же сам говорил: это тысяча с лишним страниц полной чуши! Ну зачем ее хранить? Кому она может понадобиться?
– Например, тем, кто замучил Гарри Кука? – с готовностью подсказал Ходж.
– Может быть, его совсем не поэтому убили, – ответил Росс. – О рукописи никто не знал. По крайней мере, насколько мне известно. Сам я рассказал только журналистке Би-би-си в Бристоле, но она совсем не похожа на убийцу.
– И с чего ты взял, что больше никто о ней не знает? – саркастически спросила Имоджен. – Потому что Кук так сказал? А ты ему поверил?
– Знаете, скорее всего, Кук был безобидным сумасшедшим и гнался за иллюзией, – произнес Росс, окинув взглядом своих друзей. – Но – и обратите внимание на это «но» – что, если нет? Что, если он был прав?
– И ты готов рискнуть жизнью, чтобы проверить это? – спросила Имоджен.
Немедленного ответа у Росса не было. И все-таки – то ли он ощущал какой-то долг перед погибшим стариком, то ли просто пиво придало ему храбрости – он чувствовал, что не готов забыть об этой истории.
– Имо, ты ведь знаешь, чем я зарабатываю на жизнь. Копаться в странных и грязных секретах, злить людей – порой влиятельных и опасных людей – это моя работа. Получать угрозы мне тоже уже случалось. Давай так: едва я почувствую, что опасность грозит тебе или малышу, – сразу все брошу.
– Ну, – жена поджала губы, – будем надеяться, ты хотя бы что-то на этом заработаешь!
Глава 25
Воскресенье, 26 февраля
По воскресеньям пастор Уэсли Венцеслав произносил две проповеди: на утренней службе и на вечерней. Каждую – в новой церкви. Методично, по графику, объезжал он все семь своих церквей в Англии, а затем и те, что в Америке. Океан пересекал на «Боинге-737», по Англии путешествовал на вертолете. Оба воздушных судна принадлежали Церкви Уэсли Венцеслава, и у каждого на борту красовалась замысловатая эмблема ЦУВ: крылатая рыба, обвивающая крест.
Пожалуй, больше всего Уэсли любил проповедовать – нести в народ Слово Господне и получать в ответ любовь и обожание паствы. Никогда он не бывал так счастлив, как в те минуты, когда стоял на кафедре, буквально купаясь в восхищении прихожан – разве только когда заходил к себе в свой английский или американский гараж и любовался на ряды белоснежных «Роллс-Ройсов».
Утро выдалось солнечным и ясным; за окном сияло безоблачное голубое небо, под вертолетом разворачивалась живописная панорама Темзы. Но на сердце у пастора не было обычной радости.
Недоброе предчувствие грызло его душу. Предчувствие – и с ним растущая глубоко внутри темная злоба.
Пока что угроза невелика, думал он. Однако даже ничтожная на вид угроза, если упустить ее из виду, может принести немало бед. Никогда не знаешь, каким образом легкая неприятность обернется катастрофой. В одной из проповедей, которую пастор Уэсли любил время от времени повторять, он использовал изречение далай-ламы: «Если вы считаете себя маленьким человеком, если думаете, что ничего не можете изменить, – значит, вам никогда не приходилось иметь дело с комариными укусами».
Комариный укус – такая ерунда! Почесался и забыл. Но комары переносят малярию, лихорадку Денге и вирус Зика – болезни, от которых можно умереть. Какой по счету укус – сотый или тысячный – окажется смертельным? Так что, полагал пастор Уэсли, комарам не стоит давать шанса. Лучше избавляться от них на подлете.
В том числе и от комаров в человеческом облике.
Мир всегда был опасным местом; с сотворения Вселенной в ней идет постоянная борьба между добром и злом. Вспомнить хотя бы, как умерла мать. Стоило ему отвернуться, расслабиться, – несколько секунд, и с ней было покончено. Мать у него отняли – и Уэсли (тогда еще Томас) поклялся, что никому больше не позволит отнять то, что ему принадлежит. Никогда не позволит нанести себе удар, если может ударить первым.
Бог нашел его в глубинах отчаяния, вывел из долины смертной, указал ему путь. Сделал солдатом Своего воинства. Неустанным трудом и энергией пастор Уэсли дослужился до «генерала». И с угрозой для себя и своего дела расправится так, как все генералы на свете – с угрозами для своих армий.
Вертолет вдруг тряхнуло, и пастор Уэсли вздрогнул. В воздухе ему всегда бывало не по себе; приходилось мириться ради удобства воздушного передвижения, а также торжественного впечатления, которое порождали в зрителях торжественно опускающиеся с неба два вертолета. В первом – сам Уэсли, во втором, попроще – его команда: парикмахер, гример, повар и четверо телохранителей. Пастор Уэсли регулярно получал угрозы от фанатиков всех мастей, не разделявших его взгляды на Бога и Библию, и относился к ним очень серьезно. Пожалуй, даже чересчур. Что же касается опасности воздушных полетов… всё в руце Господней. Господь защитит своего избранника. Быть может, не во всем Он одобряет его образ жизни, но Уэсли не сомневался, что в целом Бог на его стороне.
Вертолет быстро снижался, готовясь приземлиться на взлетно-посадочную площадку в Баттерси. Внизу виднелось множество стоящих вертолетов: с высоты они напоминали хищных насекомых, готовых к прыжку. Таким же хищником чувствовал себя сейчас пастор Уэсли. В груди у него клокотала ярость, и никогда еще проповедь, только что произнесенная перед верующими, не была так далека от его истинных мыслей и чувств.
– Сосредоточьтесь на позитиве, – говорил он. – В жизни слишком много неприятного: к чему о нем думать? Негативные мысли тянут вас вниз, а позитивные помогают воспрять духом и восстать против житейских тягот подобно тому, как Господь наш восстал из мертвых.