Абсолютное оружие (сборник)
Шрифт:
Блейн кивнул, несмотря на раздражение, и почувствовал сожаление при мысли о собственной прозаической смерти. Погибнуть в автомобильной катастрофе! Как глупо, неинтересно и банально! А каким странным, благородным, мрачным казался выбор Халла. С претензией, конечно, так ведь и вся жизнь в бесконечной Вселенной неживой материи претенциозна. Халл походил на древнего японского самурая, спокойно опускающегося на колени для совершения ритуала харакири, подчеркивая таким образом ценность жизни в самом выборе смерти. Однако харакири – пассивное восточное признание своего конца, тогда как Халл выбрал чисто западный
Восхитительно! Но в то же время крайне неприятно для человека, еще не собирающегося умирать.
– Я не имею ничего против того, чтобы вы или любой другой человек выбирали способ умереть, – произнес Блейн. – А вот как быть с теми охотниками, которых вы собираетесь убить? Они не собираются умирать, да и на жизнь после смерти им рассчитывать не приходится.
– Они сами выбрали такую опасную профессию, – пожал плечами Халл. – Как сказал Ницше: им нравится рисковать и играть в кости со смертью. Вы что, Блейн, передумали и отказываетесь от участия в охоте?
– Нет.
– Значит, встретимся в воскресенье.
Блейн направился к двери и взял у дворецкого листок бумаги с указаниями. Выходя, он обернулся.
– Интересно, приходила ли вам в голову одна вещь? – задумчиво спросил он.
– Какая?
– Не может быть, чтобы вы не думали об этом раньше. А вдруг все это – научно обоснованная потусторонняя жизнь, голоса мертвых, духи – всего лишь гигантская мистификация, состряпанная корпорацией «Потусторонняя жизнь» ради наживы?
Халл замер, словно окаменел. Когда он заговорил, в его голосе слышалась ярость.
– Это совершенно исключено. Подобная мысль могла прийти в голову только абсолютно невежественному человеку.
– Возможно. Но представьте, каким дураком вы окажетесь, если это действительно так! До свидания, мистер Халл.
Блейн ушел, радуясь, что сумел вывести из себя этого самодовольного, изысканного мерзавца хотя бы на мгновение; одновременно он испытывал сожаление, что его собственная смерть была такой повседневной и бесцветной.
Глава 16
На следующий день, в субботу, Блейн пошел в контору, где ему дали винтовку, штык, охотничью форму и рюкзак. Он получил аванс – половину жалованья минус десять процентов и стоимость снаряжения. Деньги оказались весьма кстати, потому что у него осталось всего три доллара с мелочью.
Он заглянул в Духовный коммутатор, но никаких вестей от Мелхилла не было. Блейн вернулся в отель и остаток дня посвятил тренировке, отрабатывая выпады и защиту.
Весь вечер он чувствовал, как при мысли о предстоящей охоте нарастает нервное напряжение. Чтобы рассеяться, он пошел в небольшой бар в Вест-Сайде, где была воссоздана обстановка двадцатого века: длинная блестящая стойка, деревянные стулья, на полу опилки, а вдоль нижней части стойки – медная поперечина, на которую посетители ставили ноги. Блейн сел за столик и заказал пиво. Мерцали классические неоновые огни, а из подлинного музыкального автомата середины двадцатого века доносились сентиментальные мелодии Глена Миллера и Бенни Гудмэна. Блейн сидел, склонившись над стаканом пива, и уныло спрашивал себя: кто он и кем намеревается стать.
Неужели он действительно взялся за работу охотника и готов убивать людей?
Неужели тот знакомый Блейн, о котором он так сейчас жалел, покорен и подавлен этим крупным мускулистым телом бойца с молниеносной реакцией? Может быть, это тело, выделяющее в кровь какие-то таинственные вещества, с его особым мозгом и нервной системой, – именно это деспотичное тело несет ответственность за все и толкает своего беспомощного владельца на преступления?
Блейн потер глаза и подумал, какая чепуха приходит порой в голову. Истина состоит в том, что он умер в результате стечения обстоятельств, от него не зависящих, заново родился в будущем и обнаружил, что он ни на что не способен, кроме охоты. Что и требовалось доказать.
Однако это благоразумное объяснение не удовлетворило его, а на поиски постоянно ускользающей правды времени не оставалось.
Блейн уже не был нейтральным наблюдателем событий, происходивших в 2110 году. Он превратился в их участника, начал играть активную роль и перестал быть бесстрастным зрителем. Действие привлекало его, побуждало к совершению поступков. Тормоза были выключены, и машина марки «Блейн» катилась вниз по крутому склону холма Жизни все быстрее и быстрее. Может, сейчас у него осталась последняя возможность подумать, взвесить, проверить правильность выбранного пути…
Но было уже поздно. На стул напротив опустился мужчина, словно тень, закрывшая лик мира. Блейн смотрел в белое, ничего не выражающее лицо зомби.
– Добрый вечер, – произнес зомби.
– Добрый вечер, – сдержанно ответил Блейн. – Хотите что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо. Мой организм не переносит стимуляции.
– Сочувствую, – сказал Блейн.
Зомби пожал плечами.
– Теперь у меня появилось имя, – сообщил он. – До тех пор пока не припомню своего настоящего имени, я буду звать себя Смит. Вам нравится?
– Хорошее имя, – согласился Блейн.
– Спасибо. Я был у врача. Он сказал, что мое тело слабеет. У него нет выносливости, оно не способно восстанавливать силы.
– Неужели вам ничем нельзя помочь?
Смит покачал головой.
– Мое тело определенно в состоянии зомби. Я слишком поздно проник в него. Врач считает, что мне осталось несколько месяцев, не больше.
– Очень жаль, – ответил Блейн, чувствуя отвратительную тошноту, подступающую к горлу при виде этого мрачного, с грубыми чертами и серо-свинцовой кожей лица с терпеливыми глазами Будды.
Смит сидел в мятой рабочей одежде, висящей на нем мешком, какой-то неестественно расслабленный. Его белое лицо было гладко выбрито. От него сильно пахло лосьоном. Однако в нем уже стали заметны перемены. Блейн уже обратил внимание, что мягкая и упругая когда-то кожа начала сохнуть, появились крохотные морщины вокруг глаз, носа и рта, складки на лбу, напоминающие трещины в старой высохшей коже. Кроме того, Блейну показалось, что сквозь резкий запах лосьона пробивался едва заметный душок тления.