Абсолютное оружие (сборник)

Шекли Роберт

– Кто вы? – спросил он.

– Я Джефферсон Томс, землянин. Прибыл сюда, чтобы изучить Язык Любви, мистер Веррис.

Веррис внимательно посмотрел на него.

– Но это не простое дело, Томс. Язык Любви почти так же сложен, как нейрохирургия или практическая юриспруденция. Нужна работа, много работы, а также талант.

– Я буду работать.

Томс запоминал длиннейшие перечни чудес природы, с которыми можно сравнивать различные чувства. Каждый предмет в природе был занесен в каталоги, классифицирован и снабжен подходящими уточняющими

эпитетами.

Когда он заучил весь перечень, Веррис начал тренировать его в восприятии любви. Томс изучил странные мелочи, из которых складывается состояние влюбленности. Некоторые из них были настолько комичны, что он не смог удержаться от смеха.

Старик строго увещевал его.

– Любовь – серьезное дело, Томс. Вам кажется смешным, что предрасположение к любви часто создается скоростью и направлением ветра…

Вскоре Веррис устроил ему десятичасовое письменное испытание, которое Томс выдержал с отличными оценками. Он был полон стремления поскорей закончить учебу, но Веррис заметил, что левый глаз его ученика подергивается, а руки начинают дрожать.

– Вам необходимы каникулы, – сообщил ему старик.

Томс подумывал об этом и сам.

– Вы правы, – сказал он с едва скрываемым нетерпением. – А не отправиться ли мне на несколько недель на Цитеру?

Веррис, которому репутация Цитеры была известна, улыбнулся.

– Не терпится испытать новые знания?

– Но черт побери! – взорвался Томс. – Должен же я немного поэкспериментировать! Должен же я показать самому себе, как все это действует. Особенно «Подход 33-СЦ». В теории он выглядит чудесно, однако я сомневаюсь, что он сработает на практике.

Они забрались в принадлежащий старику космический корабль и летели пять дней до маленького безымянного планетоида. Совершив посадку, старик привел Томса на берег быстрой речки, где вода была огненно-красной, а пена сверкала. По берегам росли низкорослые деревья с листьями цвета киновари. Даже трава – оранжевая и голубая – не походила на траву.

Томc проводил дни, странствуя по берегам рек или любуясь цветами, которые жалобно стонали, когда он приближался. По ночам три сморщенных луны играли друг с другом в салки, утреннее солнце совсем не было похоже на желтое солнце Земли.

В конце недели посвежевшие и обновленные Томс и Веррис вернулись на Тиану II. Томс научился различать пятьсот шесть оттенков Истинной Любви, от самых первых, робких ее проявлений до наивысшего чувства.

В один прекрасный день Веррис сказал:

– Вот и все.

– Все?

– Да, Томс. Сердце не имеет теперь от вас секретов. Возвращайтесь к своей молодой леди.

– Лечу! – воскликнул Томс. – Наконец-то она узнает!

– Пошлите мне открытку, – попросил его Веррис. – Я хочу знать, как пойдут у вас дела.

– Непременно, – обещал Томс. Он горячо пожал руку своему учителю и отбыл на Землю.

У дома Томс вдруг почувствовал, что на лбу у него выступила испарина, а руки начали дрожать. Он мог теперь точно определить это

чувство как Ожидательную Горячку второго уровня. Но что толку – это была его первая практическая работа, и он нервничал. Правда ли, что он освоил все?

Она открыла дверь, и Томс увидел, что Дорис стала еще красивее.

– Я вернулся, – тихо сказал он.

– О, Джефф, – произнесла она нежно. – О, Джефф. Это было так долго, и я сомневалась, нужно ли это. Теперь я знаю.

– Ты… знаешь?

– Да, дорогой! Я ждала тебя! Я бы прождала еще сто, тысячу лет! Я люблю тебя, Джефф!

Она очутилась в его объятиях.

– Теперь скажи мне, Джефф, – просила она. – Скажи мне!

Томс смотрел на нее, чувствовал, ощущал, рылся в классификации, подбирал эпитеты, проверял и перепроверял. И после долгих поисков и выборов с абсолютной уверенностью, приняв во внимание свое теперешнее настроение и не забыв учесть климатические условия и фазу луны, скорость и направление ветра, солнечные пятна и другие обстоятельства, влияющие на любовь, он сказал:

– Дорогая, я на редкость хорошо к тебе отношусь.

– Джефф! Ты, конечно, можешь сказать больше! Язык Любви…

– Этот язык чертовски точен. Мне очень жаль, но фраза «На редкость хорошо к тебе отношусь» в точности выражает мои чувства.

– О, Джефф!

Это была жалкая сцена и очень болезненное расставание. Томс отправился путешествовать.

Он нанимался на работу то здесь, то там, перебиваясь чем придется. Затем он встретил хорошенькую девушку, ухаживал за ней, в надлежащее время женился и занялся домашним хозяйством.

Друзья говорят, что Томсы достаточно счастливы, хоть в доме у них большинство людей чувствуют себя не слишком уютно. Они живут в красивом месте, но многих раздражает быстрая река красного цвета. Да и кто может привыкнуть к деревьям цвета охры и трем сморщенным лунам, играющим в салки в необычном небе?

И все же Томсу там нравится, а миссис Томс – покладистая молодая леди.

Томс написал на Землю своему профессору философии, что по крайней мере для себя он решил проблему исчезновения населения Тианы II. Тианцы, видно, настолько углубились в теорию любви, что у них руки не доходили до практики.

А однажды он послал короткую открытку Джорджу Веррису. Он написал, что женился, что ему повезло и он нашел себе девушку, к «которой питает нежное чувство».

– Везучий, черт, – проворчал Веррис, прочтя открытку.

БЕЗЫМЯННАЯ ГОРА

Когда Моррисон вышел из штабной палатки, Денг-наблюдатель посапывал в шезлонге, приоткрыв во сне рот. Моррисон осторожно обошел его, чтобы ненароком не разбудить. Неприятностей и так хватало.

Ему предстояло принять делегацию аборигенов, тех самых, что барабанили в скалах. А потом проконтролировать уничтожение безымянной горы. Его помощник, Эд Лернер, находился на месте. Но прежде необходимо разобраться с последним происшествием.