Абсолютное правило
Шрифт:
Правил много, но знать их нам надо. Поскольку большая их часть тебе попросту не нужна, я упущу их и расскажу лишь о немногих. К примеру, чтобы разъяснить тебе ситуацию в подземке.
Согласно правилам, игрок, попавший в окружение или плен, не имея возможности вырваться, имеет выбор: либо сдаться, но в таком случае ему придется выкладывать противнику двадцать пять процентов всех имеющихся у него знаний (на свой выбор, конечно), либо покончить жизнь самоубийством, выйдя из игры. У Вероники не было выбора. Все ее знания, накопленные за четыре с лишним века, имеют настолько весомое значение, что, попади хоть четверть из них к противнику, его силы мгновенно стали
Насчет тебя, Виталя, я думаю, ты и сам понял. Согласно правилам, нарушивший правила не-игрок подлежит уничтожению Исправителями. Точно так же, как если бы тяжело нарушил правила игрок. Конец одинаков как для тех, так и для других. Самое важное правило после первого — никогда не сопротивляйся Исправителям. Их много, и они вечны. Слеплены руками самих Создателей, а значит, имеют частичку их самих. Bepоника, спасая тебя из их лап, шла на чудовищный риск. В тот момент я не ручался, что вообще увижу вас обоих себя. Но о том, что произошло в парке, пока никто не знает. И даже если узнают, то спишут их убийство на тебя. И тогда за тобой начнется самая настоящая охота. Не завидую тебе, Витя…
И я снова куда-то упал. Темнота поглотила меня расступившись, открыла передо мной новые образы, новые картинки, новый мир…
Голос Василия:
— Игра началась в середине шестнадцатого века. Только не у нас. Наш люд был настолько безграмотен что научить его чему-либо было очень затруднительно. Поэтому первыми играющими странами стали Франция Испания и Англия. Из Франции же набрали и Исправителей. Вероника говорила тебе, что они были Инквизиторами. Это чистейшая правда.
Сейчас они занимаются практически тем же делом что и почти пятьсот лет назад. Только менее кровожадна и более извращенными способами. Ты видел только собак, а на самом деле эти существа могут превращаться во что угодно. Они — творение Создателей!
Первых игроков было около двухсот тысяч человек. По сто тысяч за каждую сторону.
Создатель Сумерек и Создатель Теней собрали вместе и объяснили, что и как они должны делать. Причем Создатели не выбирали заранее людей. Это был чем-то вроде «метода тыка».
Но, представь себе, когда с тобой вдруг начинает разговаривать голос с неба и ты слышишь его не один, а вас очень много. А потом неожиданно люди обнаружили свои необыкновенные способности, огромные суммы денег и свои собственные дома, о которых ранее они могли только мечтать.
В общем, игра началась легко. Если бы не одна запинка — играющие долгое время не могли понять — зачем убивать своих соседей и почему те, собственно, являются их врагами? Тогда появились Исправители и за два-три года Игроки от Создателя Зари и Игроки от Создателя Сумерек уже вели непрерывную войну. Мы ничего не имеем
Дальше игра распространилась на запад. С образованием США она влилась и туда. В Россию игра пришла вместе с заезжими иностранцами и переселенцами. После того как Петр I прорубил окно в Европу, играющие полились к нам рекой. Еще бы — в России огромный потенциал для игры. Да и местность побольше. Первые русские игроки появились после Октябрьской революции.
Сейчас игра ведется на всем земном шаре. Скрытая война, о которой знают только сами играющие. Множество загадочных смертей можно объяснить нашей игрой. Но только нам никогда не удастся рассказать все остальным людям. Они живут в неведении о том, что за ними наблюдают их Создатели. И что они могут сделать с людьми все что угодно…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Василий не говорил, чтобы я снял шлем. Я сам это сделал, потому что виртуальный просмотр закончился.
Вокруг была единая пустота, и больше никакие звуки или движения не нарушали ее.
Короткая вспышка перед глазами — и я вновь увидел перед собой комнату. Василия, сидящего за компьютером, полуобернувшись в мою сторону. Веронику, наблюдающую за мной из кресла. И себя самого в зеркале. Господи, как я изменился за прошедшую ночь! На секунду мне показалось, что волосы мои стали седыми, но видение быстро исчезло, и я понял, что всего лишь выгляжу жутко усталым и измученным.
— Прекрасное видео, — выдавил я, кладя шлем на стол около себя. Мой голос прозвучал как-то чересчур хрипло и неубедительно, словно я только что выпил стакан водки.
— Моя работа, — не без гордости отозвался Василий. Из компьютера вновь заиграла древняя рок-музыка. По-моему, на этот раз Prodigy. — Не хочу хвалиться, но всю программу я сконструировал сам. Причем всего за четыре месяца.
— Если бы я разбирался в компьютерах, то, наверное, восхитился бы. А так, извини, мне мало о чем говорит то, что ты сейчас сказал.
Я встал с кресла и прошелся по комнате, разминая затекшие члены. Сколько же, интересно, я сидел без движения? Левая нога онемела так, что сейчас ее будто пронизывал миллион тонких иголочек.
— Ты… поверил? — тихо спросила Вероника со своего места. С надеждой спросила, словно от моего ответ зависела ее жизнь.
— А предыдущие семнадцать человек верили в то, что происходит? — спросил в ответ я. — Прости, Вероника, но даже после всего увиденного я не могу с уверенностью сказать, поверил ли я. Не знаю, сколько лет уже играешь ты, но я-то всего одну ночь. А за одну ночь даже Бог не смог ничего создать.
— Но ты же видел оборотней!
— Я встречал людей, которые были гораздо хуже этих оборотней. Ты, наверное, и не сталкивалась с такими людьми. У Исправителей есть хоть какие-то рамки, ограничивающие их жестокость, а у людей таких рамок нет. Они гораздо страшнее твоих оборотней.
— Подожди, Виталик! — неожиданно вмешался Василий. — Честно признаться, меня совершенно не интересует, понял ли ты окончательно, во что ввязался или нет. У тебя просто осталось полчаса, чтобы решить что делать. И скажу сразу, что вариант остаться у меня и переждать не пройдет.
— Действительно, не все ли равно, верю ли я в вашу дурацкую игру? — Я повернулся к Веронике и заглянул в ее бездонные глаза. Она выдержала мой взгляд, совсем не так, как в женском туалете подземки, и на этот раз я отвернулся первым. — Через полчаса меня уже не будет.