Абсолютное соло
Шрифт:
– Можно пройти? У меня дела!
Он двинулся на старуху, та отшатнулась и уже в спину ему стала бросать:
– Если так… Вот как раз срок подходит… Собирайте вещи и после первого!.. Знаю, кто эти знакомые!..
Игорь захлопнул дверь, хозяйка умолкла, и он тут же о ней забыл… Так, надо хорошенько побриться. Лучше б, конечно, станком, но лезвий нет, а электрическая «Агидель» еле работает, и решетки поистерлись – больше царапает, чем бреет… Да, джинсы почистить как следует, ботинки. Крем где-то должен валяться, щетка… Ногти подстричь, сменить носки… Запустил
Ветер, с утра боровшийся с дождем, все-таки победил, расколол тяжелый свинцовый шатер на небе, и там теперь, как гигантские куски смятой серой бумаги, низкие тучи. Ветер куда-то гонит их, выталкивает за горизонт, приносит на их место другие. Порывы беспорядочны, они колотятся о стены, закручиваются в спираль, мчатся вдоль улицы, взмывают вверх, пробуя на прочность железо крыш, водосточные трубы… Солнце, выскочив из-за тучи, сразу же становится ослепительным и горячим, за минуту успевает согреть воздух, и в эту минуту кажется, что сейчас лето. Но вот очередной серый ком закрывает солнце – и снова холод, сумрак, ледяной, бесящийся ветер…
Игорь шагает по мокрому тротуару, не пряча от ветра лицо, стараясь не обращать внимания, что левый ботинок еще сильнее расползся и угрожающе чвакает, – ничего, завтра купит что-нибудь. Дешевое, но добротное… Впервые за долгое время, будто действительно только что проснувшись, он с интересом разглядывает людей, отмечает, где какой магазин, учреждение; он видит деревья, машины, фонари. И деревья сейчас не просто источник палой листвы, которую нужно собирать с асфальта, а люди не те раздражающие существа, из которых постоянно сыплется мусор… Сейчас он свободен, с него свалилась дрема и тяжесть какого-то одурения, он ничего не боится. Пускай уволят с работы, из комнаты выгонят, но это завтра, сейчас же, сейчас – праздник. Господи, как же он мог так долго не хотеть праздника?!
Вот оно, вот уже и кафе. Через полминуты увидит симпатичную, почти знакомую девушку. Это не вчерашняя затасканная тварь, обманувшая на четыре сотни, эта – не обманет. Но с чего начать, что сказать?.. Ладно, закажет водки, сразу сто пятьдесят граммов, выпьет, и тогда придумается само…
Дверь приоткрыта, невысокий, кругленький дядя с румяным, самодовольным лицом прикручивает пружину.
– Как, работает? – от волнения хрипловато спрашивает Игорь.
– Рабо-отает, пока что работает.
Девушка на том же стуле, что и обычно. В глазах всегдашнее равнодушие и скука. Так же скучно оглядела и его, очередного посетителя, сделающего сейчас убогий заказ.
Игорь кривовато, подчеркнуто свысока улыбнулся ей. Хорош корчить из себя убогого. Повернулся к стойке, стал изучать меню. Сразу нашел подходящее – тефтели за тридцать рублей.
– Тефтели, значит, с картофелем-фри, – сказал вслух, продолжая взглядом бегать по листку. – Салат оливье… сто пятьдесят водки, «Сибирской»…
Полная, немолодая продавщица оживилась, стала бойко стучать по клавишам кассы. Касса с готовностью затрещала.
– Что еще? – в голосе продавщицы
– Еще? – Игорь увидел внизу листка «мороженое». – Вот еще мороженого.
– С наполнителем?
– Конечно.
Касса потрещала.
– Хлеб?
– Да, три кусочка… Всё.
Расплатившись, взяв рюмку с водкой, салат и хлеб, Игорь сел за столик у окна. Выложил пачку «Бонда» и зажигалку. Расстегнул «пилот». В это время продавщица крикнула:
– Мариш! Порцию тефтелей и фри!
Дразня Игоря своей фигуркой, стройными длинными ножками, девушка прошла к двери с наклейкой «Объект охраняется вневедомственной охраной. Милиция». Скрылась.
Так что ей сказать, когда принесет эти тефтели? Надо сразу что-то сильное, точное, как-то с первой же фразы расположить к себе… Слишком лихо глотнул водки, подавился до слез, полез за платком… Не так надо, это не четырехградусный «ЗЕНИТ – чемпион»… Продышался, закусил салатом, огляделся.
За одним столом частенько здесь встречающийся Игорю старик. Пихает в рот плоский кусок жареного мяса, громко, почти со стоном сопит. Кроме старика, еще двое невеселых парней лет тридцати. Сидят друг напротив друга, приглушенно, короткими фразами переговариваются. Между ними бутылка «Пшеничной» и сок в стакане.
Вернулась девушка, заняла привычное место. Оправила малиновый фартук. Наткнувшись на взгляд Игоря, сделала лицо еще скучнее. Вот, вот, явно показывает, как ей здесь тошно! Сама вызывается…
Второй глоток – лучше. Водка ворвалась внутрь раскаленной рекой, сразу же начав тормошить душу, звать, тянуть куда-то. Короткий момент, когда все по плечу… Хм, всё не всё, но уж с девушкой познакомиться… Игорь заерзал на стуле, преодолевая желание громко спросить, когда ж подадут… когда же она подойдет…
– Готово, – объявил пузатый дядя и закрыл дверь. – Хлопать особенно не должна – я вот резинку тут прибил. Всё помягче…
– Спасибо, Вить, а то измучились, – отвечает жалобно продавщица. – Что, налить?
– Да уж само бы собой…
Со стороны кухни невнятный, но по интонации зовущий голос. Девушка поднялась и ушла.
«Надо выпить еще!» – решил Игорь. Вскочил, достал деньги.
– Еще сто «Сибирской».
Продавщица не торопится реагировать – она занята обслуживанием дяди. Игорь мнется у стойки, боясь, что сейчас вернется девушка, поставит на стол тарелку и сядет на свой стул. И как тогда?..
Нет, успел. Успел даже выпить половину, настроиться. Фразу первую вот только никак… Красивые руки опускают перед ним тефтели с брусками жареной картошки, обложенные какой-то травкой. И заученная, неискренняя улыбка:
– Приятного аппетита!
– Спасибо, – отвечает Игорь ласковым голосом. – Извините, вы не могли бы… пять минут…
– Что?
– Присядьте! Вот мороженое – вам.
Заученная улыбка сменилась растерянной. Девушка не села, но и не уходила.
– Ну сядьте, а… Пожалуйста! – еще раз, вкладывая в голос всю теплоту, попросил Игорь. – Очень-очень важно!..