Абсолютный игрок

Головачев Василий Васильевич

Горан посмотрел на Влада, но тот молчал. Вариг и Дивий переглянулись.

– Вы сомневаетесь?

– Это имеет какое-то значение? – пожал плечами комиссар.

– Имеет, – подтвердил Дивий. – Потому что появление проконсула, как правило, означает приближение какого-то глобального изменения континуума.

– Развертка нового Игрока, что ли?

– Возможно, – отрезал Вариг. – Хотя сама по себе развертка Игрока, будь это Гея, Тартар или спора Конструктора, не представляет масштабной опасности для всего домена.

– Пересечение интересов, – снизошло вдруг озарение

на Влада. – Я не уверен, что мы встретились с самим Греховым, это действительно мог быть его посланец, но он дал понять, что стоит на стороне человечества и призывает нас не воевать с ним.

– И что же из этого следует?

– Наш домен уникален… это не мои слова, я их где-то слышал, но я согласен с ними. В Метагалактике сейчас идут процессы формирования Инженеров, и на эту роль претендует не одно только человечество Геи…

– Кто еще? Тартар?

– Я не знаю возможностей тартариан, хотя их попытка выйти в домен также может глобально изменить его законы, но ведь не они же запустили процесс сближения Стенок Космориума? Это мог сделать только внешний Игрок, заинтересованный и в чистке домена от нагуалей, и в уничтожении потенциальных Игроков.

– Потенциальных Игроков в Метагалактике не так уж и много.

– Вы не можете утверждать это наверняка. Космос велик даже внутри Космориума, кроме Геи и Тартара, еще есть спора Конструктора, уцелевшие джезеноиды, другие цивилизации… Мне кажется, мы наблюдаем столкновение как внутренних потенциальных властелинов домена, так и внешних Игроков. Причем за каждым из наших доморощенных Игроков стоит внешний…

В рубке снова повисла тишина. Руководители «контрас» оценивали предположение молодого землянина с высоты своих знаний и опыта, все больше убеждаясь, что его догадка имеет все права на существование.

– Почему бы Грехову не выйти на нас и прямо не сказать, чего он добивается? – проворчал Милич. – Насколько проще было бы строить планы и определять стратегию поведения.

– Он предпочитает вмешиваться лишь в крайних случаях, – задумчиво сказал Дивий. – И не любит подсказывать решения. Мы должны думать сами. Давайте думать. И действовать. Ваше новое задание, дорогие диверсанты, – помешать взрыву споры. Бригада спецопераций СЭКОНа готовится взорвать Госпожу.

Горан присвистнул, покосился на Влада, сидевшего рядом с выражением полнейшего безразличия ко всему на свете. На самом деле молодой человек пытался нащупать канал ментальной связи с Улыбой и в конце концов почувствовал ее теплое дыхание.

– Мне кое-что хочется уточнить, – сказал он, послав девушке слоган ландышевого аромата. – Какую силу представляем мы? На чьей мы стороне?

Горан с интересом заглянул в глаза напарника. Дивий улыбнулся. Вариг, наоборот, нахмурился.

– Не понимаю вашей иронии, молодой человек!

Влад покраснел, но взгляда не опустил.

– Я не иронизирую, однако не понимаю, кого мы защищаем. Явно не тартариан, но и не людей. Во всяком случае, не человечество Геи, судя по развязанной им войне с инакомыслящими. Теперь вы предлагаете спасать спору Конструктора…

Вариг фыркнул.

– Вывод интересный. Но должен вас разочаровать,

молодой человек. Мы спасаем не спору Конструктора и даже не интраморфов…

– Мы на стороне жизни, сынок, – мягко сказал старик-землянин. – Конечно, в первую очередь мы стараемся спасти паранормов, ставших отщепенцами человеческого общества, в том числе и самих себя, но главная сила, которой мы служим, – это жизнь, равновесие, стабильность.

– Дорогой советник, – спохватился Вариг, вызвав отсчет времени, – о высоких материях будем рассуждать в более удобной обстановке. Нас ждут дела.

– Да, пора, – согласился Дивий, вставая. – Задание вам понятно, сынки?

– Разберемся, – встал Горан. – Почему бы вам не обратиться напрямую к Владыке и не попросить его отменить операцию СЭКОНа по уничтожению Госпожи? Ведь вы его советник. И довод есть убедительный: внутри споры находятся, по меньшей мере, несколько сотен женщин!

Вариг и Дивий обменялись понимающими взглядами и слоганами мгновенного мыслеобмена. Однако каким бы мгновенным этот обмен ни был, Влад уловил его смысл. Учитель спросил нечто вроде: не пора ли посвятить их во все детали? Вариг ответил: почему бы и нет? В конце концов, вы отвечаете за информбезопасность движения…

– Дело в том, дорогой комиссар, – после некоторого колебания сказал Дивий, – что Верховный Владыка Геи – это миф.

– Что вы имеете в виду? – удивился Горан. – Владыка… не существует?!

– И уже давно, лет тридцать. Последний Владыка умер в глубокой старости, но об этом общество ничего не знает. По официальной информации, он продолжает править Империей. Правительству же выгодно поддерживать этот миф, потому что не надо ни с кем делиться властью. Все остальные институты властной вертикали – Дума, Совет экспертов, СЭКОН, ОКО, Церковь – были и остаются просто инструментами, позволяющими манипулировать сознанием масс.

– Вот это новость! – Горан выпятил губы трубочкой, словно хотел еще раз свистнуть. – Я и предполагать не мог… а ведь копался во всех инк-сетях спецслужб… Но как же вам удалось стать советником несуществующего Владыки?

– Это долгая история. В ее основе – многоходовая операция «контрас», в результате которой СЭКОН вынужден был ограничить свои амбиции и утвердить институт советников Владыки.

– Но ведь я неоднократно видел и слышал его выступления…

– Ты видел тульпу, комиссар, или динго, как у вас принято говорить. В век живой пластичной техники нет ничего проще соорудить видеопризрак любого человека. Надеюсь, я развеял все твои сомнения?

Дивий кивнул Варигу, и они вышли. В рубке остались сидеть ошеломленные известием Горан и Влад, молча изучающие лица друг друга.

– Я забыл спросить у них… – начал комиссар.

Влад понял недосказанное.

– Ванесса и Улыба в данный момент находятся на территории одной из колоний, с ними все в порядке.

– Это тебе советник сказал?

– Почему советник? Я сам связался с Улыбой.

– Ты можешь держать контакт… на таком расстоянии?!

– Каких-то пять тысяч световых лет… – пробормотал Влад рассеянно. – Однако они сказали нам не всю правду.