Ацтекский вопрос
Шрифт:
Надо признать, сначала далеко не все привыкли, что с собой можно носить не просто пистоли или аркебузу, но и то, что обычно вылетает из орудийных стволов, пусть и меньшего размера, и всего одного вида. Те самые маленькие бомбы, только несколько иной формы. Более подходящие для метания обычным человеком. Да ещё запал приходилось поджигать от заранее запалённого и тлеющего в специальном нарукавном держателе фитиля. Вынуть ручную бомбу из закреплённой на поясе сумки, поджечь, после чего бросить в нужное место, при этом самому оставаясь вне опасности от разлетающихся осколков оболочки и порой свинцовых шариков, что находились внутри,
Не самое обычное оружие, далеко не всегда применимое. Но в некоторых случаях сильно облегчающее жизнь. Оно и полетело в пробитый петардой путь, стоило отряду тамплиеров подойти достаточно близко к руинам ворот. Расчистка территории. От чего именно? Скорее уж от кого. От тех науа, которые могли находиться рядом, ожидая проникновения внутрь врага. И это средство… подействовало. Взрывы, крики боли. После такого — которого уже по счёту — «приветствия» защитников, воины-храмовники один за другим просачивались внутрь, оказываясь внутри крепости. Оказавшись же, снова, уподобившись малым каплям ртути, собирались в единое целое, в готовое ко всему малое боевое построение.
Только кого им было теперь серьёзно опасаться? Оказалось, что взрывы ручных бомб окончательно надломили остатки гарнизона. Оставив трупы и даже неспособных быстро двигаться раненых, оставшиеся десятка два науа быстро отступали. Не бежали сломя голову, но стремились как можно быстрее разорвать дистанцию, чтобы… Вот с какой именно целью — на данный момент прорвавшихся тамплиеров не сильно интересовало, в отличие от возможности занять позиции у ворот и на стене близ оных. Захват и демонстрация контроля за главным входом в Куйушкиуи были не только полезны, но ещё и символичны для населяющих его тотонаков.
— Это начало конца боя,- не скрывая своего удовлетворения, произнес, обращаясь к Китлали, Дзужеппе Фиорентино, адъюнкт-рыцарь Храма. — Полагаю, твои соплеменники, увидев нашу силу, превосходящую ту, что показывали им воины тлатоани, правильно это воспримут.
— Они это увидели. Они запомнят. Даже те, кто терпел власть империи Теночк и приспособился так жить. Им показано другое, а мы с Икстли донесём до всех, что вы, наши новые союзники, поможете избавиться от науа. Вестники в другие города будут отправлены сегодня.
— А что наместник? — напомнил об интересующем его ди Ларго. — И оставшиеся науа? Убегут или всё же засядут в каком-то доме, сопротивляясь до последнего? Может и вовсе сдадутся?
— Про наместника пусть Китлали скажет, а остатки разбитых науа могут бежать, могут попробовать укрепиться в доме, в любом. Это уже неважно. Они проиграли!
— А послание о том, что мы движемся к Куйушкиуи, было отправлено заранее, — понятливо кивнул Диего в ответ на слова Фиорентино. — Но наместник. Хотелось бы получить его поддержку. Или лучше сменить нынешнего на другого, более подходящего после происходящих изменений?
Последний вопрос, понятное дело, был обращён к Китлали Орматичли. Тотонак не стал тянуть и произнёс:
— У него есть сторонники, есть и недоброжелатели. Наместником он быть перестанет, Куйушкиуи с этого дня не подчиняется империи Теночк. Во главе города встанет… Или я, или Икстли. Некуаметл смирится, он потому и стал наместником, что всегда искал мира, если не чувствовал за собой большой силы.
Тут тамплиерам всё было понятно. Что в Европе, что в Новом свете — места разные, а люди вели себя схоже. Стремление
Окончательно удостоверившись, что на занявших ворота — точнее то, что от них осталось — и прилегающие к ним области стены тамплиеров никто и не думает нападать, ди Ларго отдал приказ и всем оставшимся воинам переместиться к городу. Разумеется, не забыв про орудия, с которыми, что неудивительно, предстояло ещё как следует повозиться в самом скором времени. О нет, не стрелять, а поднять на стену, выбрать наиболее подходящие места для установки, а затем ещё и подготовить прикрытия для самих пушек и обслуживающих их артиллеристов.
Собственно, когда оба командира отряда храмовников оказались внутри города, а ди Ларго и вовсе собирался подняться на стену с целью как следует всё изучить и осмотреться, пришло последнее важное для де-факто закончившегося боя известие.
Всё же уцелевший, хотя и получивший ранения комендант гарнизона с немногочисленными оставшимися воинами сумел выскользнуть за пределы Куйушкиуи, воспользовавшись потайным ходом. По настоящему тайным, о котором знали только науа, выкопанным и подкреплённым, чтобы не обрушился, всего несколько месяцев тому назад. Видимо, опасения за весьма вероятную казнь переломились ощущением как полного поражения здесь, так и… возможностью уцелеть, донеся до вышестоящих нечто очень ценное. Стараясь как следует изучить империю Теночк, Фиорентино и ди Ларго признавали, что после проведённых нынешним тлатоани реформ шансы уЯотла имелись. Небольшие, но всё-таки. Это раньше он был обречён оказаться на верхушке ступенчатой пирамиды, сперва рядом с жертвенником, а потом и на нём. в известном положении. Сейчас же… По словам гроссмейстера Ордена: «Сейчас науа сделали несколько шагов к тому, что ближе нам, а не им прежним. Это и хорошо и опасно».
А в самом Куйушкиуи всё завертелось в хороводе хлопот, в безумном ритме вроде того, что тамплиеры увидели в танцах этой части света. За очень малое время, то есть до того, как с клипера сгрузят половину оставшейся артиллерии и большую часть пороха с ядрами, картечью и прочим, следовало успеть многое. Например, составить союзный договор между Орденом Храма и городом Куйушкиуи, выступающим как сам по себе. так и от лица всего народа тотонаков. Естественно, на двух языках — латыни и языке науа, как том, который был ведом как тотонакам, так и некоторым тамплиерам.
Казалось бы, какие письменные договора, ведь на Пуэрто-Рико и без них спокойно обходились, приводя к покорности племена таино? Нет, гроссмейстер Ордена желал играть по им же введённым правилам, что уже не раз показывал и доказывал. Заодно показывал и то, что империя Теночк — это не слабовато развитые таино, а государство, с которым приходится иметь дело так же, как с европейскими. Не самим науа, которые вряд ли подобное поймут просто из-за неимения представлений о европейских делах. Всё это предназначалось для испанцев, португальцев, с которыми в Риме поделили Новый Свет по принятии той самой папской буллы, после чего должно было отпечататься в разумах иных правителей и их подданных, умеющих думать и делать правильные выводы.