Ад идет с нами
Шрифт:
– Я дам понять генералу Прокофьеву, что не верю в победу скудных сил Доминиона в этом регионе и готов поспособствовать мирному переходу Идиллии под протекторат Союза, – с несвойственным идиллийцам хладнокровием сообщил король. – За это я хочу получить роль наместника планеты после смены власти.
Чопра испытывал смешанные чувства. С одной стороны, выбранная линия разговора выглядела очень правдоподобно. Политик, стремящийся лишь сохранить власть, – картина привычная и понятная. С другой... С другой это выглядело настораживающе-правдоподобно. И в самом деле, так ли Идиллия лояльна Доминиону? Не примут
– Не волнуйтесь, – будто прочитав его мысли усмехнулся Дариус. – Я достаточно давно веду переговоры с представителями Консорциума, чтобы допустить мысль, что они расположены делиться властью и ресурсами.
Тут сложно было поспорить, но тревога Чопры не улеглась окончательно.
– Гуманитарный коридор сыграет на руку и мне, и Прокофьеву, – продолжил король. – Союзовцы продемонстрируют добрые намерения относительно граждан планеты, а я покажу себя миротворцем, пекущемся о благе граждан. Осталось сторговаться о цене такой услуги.
– Говорите экивоками, – напомнил Чопра. – Всё же по легенде переговоры с санкции командования.
– Поверьте, у меня богатый опыт скользких бесед, – вздохнул король. – Всё будет выглядеть как выкуп за граждан Идиллии.
Чопра кивнул и перевёл взгляд на образцы того, что король собрался предложить за подданных. Шкатулка с идиллийским янтарём у капитана интереса не вызвала, а вот реликвии из королевской сокровищницы заставляли контрразведчика смотреть на Дариуса под другим углом. Каждая из побрякушек была произведением искусства немалой исторической ценности. Профессиональным искусствоведом и ювелиром Чопра не был, но за годы службы всё же поднаторел в подобных вопросах и с уверенностью мог заявить, что самый дешёвый из разложенных на столе предметов по цене может соперничать с новейшим беспилотным истребителем.
Капитан знал множество вполне респектабельных на первый взгляд людей, способных убить даже за сотую часть такой суммы. Дариус же без колебаний опустошил фамильную сокровищницу, чтобы выкупить жизни по сути посторонних ему людей.
– Не жалко? – поинтересовался Чопра, кивая на украшенную крупными кусками идиллийского янтаря диадему.
– Это всего лишь вещи, – пожал плечами король и взял в руки венец. Янтарь в нём сменил цвет на жемчужно-белый. – Вещи и немного истории. Мы можем создать новые вещи и новую историю. Воскрешать людей мы не можем.
Планета Идиллия. Город Зелар, комендатура
Ещё при въезде в город Рам обратил внимание на кипучую деятельность своих подчинённых. Перед шлагбаумом ВОПа скопилась очередь разномастных гражданских транспортных средств, ожидающих проверки и разрешения въехать в город. На улицах Зелара прибавилось патрулей, а на ключевых мрачно темнели угловатые корпусы бронетранспортёров и роботизированных комплексов огневой поддержки.
На всё это Рам наблюдал будто со стороны. Теперь, когда все неотложные меры приняты, разговор с начальством состоялся, на него навалился отходняк от пережитого.
Как
Теперь Костаса всё больше занимали другие вопросы. Как воевать в этом мире? Как вообще тут могут жить люди, когда чувствуешь даже малейший ушиб абсолютно незнакомого тебе человека? И как тут нести службу?
Идиллия совершенно не вписывалась в привычные полковнику рамки. Этот мир казался ему всё более и более чуждым, словно некое сообщество расы чужих из фантастических фильмов. И ему, полковнику Костасу Раму, предстояло научиться в этом мире жить и выполнять работу.
Перед комендатурой Костас узрел колонну броневиков и множество солдат, в полном боевом отдыхающих в тени деревьев. Характерно – бейджинцев и эдемцев среди них не было. Что и понятно: прошедшая ночь поставила под серьёзное сомнение их способность противостоять местным соблазнам.
– Усиление, хефе, – на немой вопрос Рама пояснил дежурных. – Капитан Нэйв объявил, сказал – по вашему приказу.
– Всё верно, – одобрил Костас, довольный расторопностью контразведчика.
Признаться, поначалу Рам ожидал, что “белая кость армии” в лице Нэйва встанет в позу оскорблённой невинности, едва услышит предложение заняться делами не по профилю. Даже когда капитан дал согласие, китежец всё равно подспудно ожидал если не саботажа, то откровенного пренебрежения к работе. И был приятно удивлён энтузиазмом и компетентностью гефестианца. По крайней мере – по мнению Рама, – с сельхозпроблемами Нэйв справлялся куда лучше, чем сам полковник.
В кабинете Костас застал милую для сердца военного человека рабочую обстановку. Идиллийка – к облегчению Рама, – отсутствовала, а контрразведчик и успевшая принять душ и переодеться Дана занимались очередной проблемой.
– Что такое “кумкват”, не в курсе? – поинтересовался Нэйв у Ракши.
Оба напоминали вампиров из популярных ужастиков: бледные, осунувшиеся, с красными от недосыпа глазами.
– Тебе доступ в поисковую сеть закрыли? – раздражённо поинтересовалась Дана.
Судя по открытой голокарте города с отметками сети патрулей, баррикад на перекрёстках и белыми обозначениями автоматических грузовиков, Ракша пыталась встроить поставки сельхозпродукции в новые городские реалии. Но её взгляд то и дело останавливался, и Костас догадался, что дочь тоже снова и снова возвращается к пережитому утром.
– Уже хамим старшему по званию? – устало пошутил Костас, отметивший неформальный стиль общения своих помощников.
Ответом ему были два взгляда, яснее ясного указавшие полковнику маршрут, которым его с удовольствием бы отправили вслух, не существуй в армии такой вещи, как “субординация”.
– Уставное обращение снижает информативность и бессмысленно удлиняет сообщение, – сухо отозвался Грэм. – При всём уважении, сэр, но мы с лейтенантом Дёминой пытаемся разгрести хренов завал, а не занимаемся строевой подготовкой с подходом-отходом к старшему по званию.