Ад, или Александр Данилов
Шрифт:
Он не отправил её на такси, а сам довёз до больницы. В приёмное они тоже вошли вместе, собирались подняться в отделение, но из палаты выскочила медсестра и сообщила, что его уже ждёт пациентка. Привезли девушку, когда ночная смена уже заканчивалась, спешащие домой врачи назначили анализы и УЗИ и велели ждать Данилова, он типа сам с ней разберётся, у него весь рабочий день впереди.
Данилов вошёл в палату и сразу подошёл к девушке, почти девочке, лежавшей на кровати. Взял историю болезни, пробежал глазами и обратился к пациентке:
— Ну, здравствуй, Лена. Болит сильно?
Она кивнула
— Дождёшься тут кого, — послышалось с соседней койки, — три часа лежу, а толку ноль. У вас тут, небось, всех вперёд ногами выносят, так хорошо лечите.
— А это у нас кто? — спросил он у сестры.
— Подозрение на обострение хронического холецистита. Кстати, тоже вам оставили. Историю дать?
Он глянул в глаза пожилой женщины, под капельницей и заметил лёгкую желтизну склер, затем снова обратился к сестре.
— Результаты анализов забери и подклей, Леночке гинеколога вызови, заключение узиста обеих дам возьми, а я сейчас халатик накину и девушками займусь. Всё будет хорошо, смею заверить, что вы попали в надёжные руки.
С этими словами он покинул палату и поднялся в отделение.
— Ну, и за что вы мне прям с утра два подарка сделали? — спросил у коллеги.
— Так девочка красивая, всё, как ты любишь, прооперируешь с удовольствием, а с бабушкой разбираться надо, вроде бы понятно, да не всё, тоже как ты любишь. Так что всё для тебя. Бывай, Дмитриевич, работай.
Данилов переоделся и спустился в приёмный покой, там его уже встречала Кристина. Он как раз вошёл в палату, когда Кристина после осмотра Леночки стягивала перчатки и, свернув, закинула их в мусорку.
— Нет, с моей стороны патологии нет. Бери и оперируй. — Она улыбнулась хитро, а потом спросила: — Так что вы с Соней по поводу ребёнка решили?
И вдруг расхохоталась, глядя на ошарашенное выражение лица Данилова.
— Ребёнка? Какого ребёнка? Кристя, я чего-то не знаю? Соня не может быть беременной.
Теперь пришла пора удивляться ей.
— Не может, ты прав, но очень хочет.
Он внимательно смотрел на коллегу. Развёл руками, показывая, что всё происходящее для него естественно.
— Это нормально, тебе не кажется? Именно поэтому я не удалил ей матку тогда, чтобы был шанс. Она хочет ЭКО?
— Да, — ответила Кристина. — Саш, ты ей поможешь?
— Материально? Или как? Помогу, — пожал он плечами. — Соня хороший человек, и я её понимаю. Что там надо, делайте, обследуй её, чтоб все заключения на руках были, а я по своим каналам пробью, как всё ускорить.
— Вот можешь же, когда хочешь. — Кристина помахала рукой и вышла из приёмного покоя. А Данилов вернулся к пациенткам.
Бабульку с подозрением на холецистит велел поднимать в отделение под наблюдение. А около Леночки присел на кушетку, надевая перчатки. Пальпировал живот, ещё раз глянул анализы в динамике и взял девочку в операционную.
Через час он уже сидел в ординаторской за своим столом и привычно записывал ход операции.
«Под внутривенным наркозом в правой подвздошной области разрезом Волковича-Дьяконова послойно вскрыта брюшная полость. Выделилось порядка пятнадцати миллилитров мутного выпота, взят на посев. В рану был выведен купол слепой кишки. Червеобразный
Вот и всё. Подумалось, что надо найти Соню и всё же поговорить с ней. Но прежде необходимо проведать пациентку после операции, да и обход никто не отменял. Всё прямо как в песне: «Первым делом самолёты, ну а девушки, естественно, потом». Это собственная интерпретация старой песни, Данилову именно она нравилась.
***
Соня удивилась ни с того ни с сего появившейся в перевязочной Кристине. А та, даже не поздоровавшись, перешла с места в карьер.
— Можешь не благодарить, твою проблему я решила, и он целиком за!
Соня даже растерялась от такого категоричного заявления подруги.
— Кто «за» и за что «за»?
— Данилов «за» твою беременность. Так что дел то осталось совсем чуть.
Соня опешила.
— Кристя, ты с ним об этом говорила?
Кристина даже руками развела.
— Ну конечно говорила! Он сказал, чтобы мы подготовили все справки, а он через свои каналы поспособствует. Ну, чтоб вне очереди… А ещё про программу государственную говорил. Так что всё складывается. Не зря он тебе матку тогда сохранил.
Соня сникла.
— Кристинка, ты мне подруга?
— Естественно! Что как в воду опущенная? Радоваться надо, что всё удачно складывается, — не понимала подругу Кристина.
— Удачно ли? Думаешь, он вот так сильно ребёночка хочет?
— Ну, раз помочь решил, наверняка хочет. Сонь, объясни, а то я никак не врублюсь. Вы сколько лет вместе?
— Пять лет, но мы не вместе. Между нами только секс. А чувства только у меня к нему есть, а у него ко мне удовлетворение его мужских физиологических потребностей. Но я хочу большего… Имею же право на счастье, Кристин, как думаешь?
— Имеешь, Сонечка. Я твою позицию поняла. — Кристина хитро улыбнулась, — Ты считаешь, что Данилов от своего ребёнка не откажется. Теперь у нас задача усложняется: нам с тобой надо заставить его стать отцом твоего ребёнка. Но это дело техники. Нажмём, когда надо будет, а пока ты меня слушайся. Я знаю, как мужиков вокруг пальца обводить. У нас всё получится, тем более что черновую работу он сделает всю сам.
Часть 4
Шесть месяцев пролетели как один день. Работа, дела, Соня, болезнь матери. В результате Данилову пришлось забрать родительницу к себе. С одной стороны, спокойней гораздо, всё же мама под присмотром, с другой — личная жизнь кончилась совсем. Мама забыла, сколько лет её сыну, и требовала отчёт о том, где он находится и почему задерживается. Она по десять раз на день звонила ему на работу, отчего коллеги сначала просто подтрунивали, а потом уже откровенно ржали над Даниловым, вдруг оказавшимся в роли маменькиного сынка.