Ад как он есть
Шрифт:
— Ни за что! — возразила Дайна и подмигнула сестричкам. — Вдруг он хотел тебя отравить? Мы должны проверить, — с этими словами одна из личинок исчезла у неё во рту.
В дверь снова постучали. Воительница резко накрыла поднос колпаком и, быстро проглатывая угощение, встала за спину Леи. На этот раз посетительницей оказалась Кассандра.
Второй заместитель в очередной раз удивилась тому, как чередовались дни. То в её кабинете никого не видно было неделями, то за один час ломилась уйма народа. Это подчинённые ей хозяева домов развлечений лично пытались попасть на встречу, высказать своё расположение и продлить лицензию в льготном порядке.
— Моё почтение, госпожа Пелагея, —
Гвас'Увэйд передала запечатанный конверт и незамедлительно удалилась. Уйма подозрительных взглядов тут же уставилась на Дайну, но проявить интерес осмелилась только Лея:
— О чём там? Расскажешь?
Подруга вскрыла бумагу длинным острым ножом, достала письмо и прочитала про себя.
— Ну, что там написано?
Демонесса скосила на Лею хитрый взгляд, затем сложила послание вчетверо и демонстративно, вместе с конвертом, подожгла его на ладони. А после даже ссыпала пепел в кармашек платья.
— Госпожа Пелагея, некоторое количество дней, а точнее вечеров, я буду вынуждена отсутствовать, — уведомила она. — Дарра, в это время будешь вместо меня.
Глава 7
Встречи с Ал’Беритом стали постоянным явлением, но пока от них не было никакого толка. Дайна была раздражена, и Дарра, заметив это, присела возле неё да с заботливой нежностью погладила по плечу.
— Ты уверена в том, что делаешь? — поинтересовалась она у сестры.
— Более чем. Раз это одобрено повелителем, то всё должно получить достойный результат.
— Его одобрение ещё не показатель. Ты сама знаешь, Тогхара может вести гнев, но он достаточно опытен, чтобы не совершить ошибку.
Фраза прозвучала зловеще, оставляя крайне неприятное послевкусие. И Дарра, следуя своим привычкам, предпочла свои последующие слова сказать в смешливом тоне:
— Что если его твоя, вовсю виляющая перед наместником задница только забавляет?
— Нет, — на полном серьёзе ответила Дайна. — Я вижу это в его глазах. Тогхар должен сорваться. Он снова будет искать встречи с господином Хдархетом.
— И это возвращает нас к моему первому вопросу. Ты уверена в том, что делаешь?
Дарра посмотрела сестре прямо в глаза, а затем опустила взор на её руки. В ладонях Дайна беспрерывно теребила маленький свиток, как будто не могла определиться: сохранить или всё же избавиться от него.
— Его превосходительству понятно, что отбросит на него тень — когда мы, а, соответственно, и человек не справимся. Ведь первый заместитель ненадолго удовлетворится забавой с мелкими гадостями. Если же Тогхар совершит предательство, то это сможет спровоцировать его на активные действия определённого характера. Точно задумки повелителя мне не известны, но то, что я вижу, станет двойным выигрышем для нас. Кхал Рохжа уже не будет под покровительством повелителя. А действия господина Хдархета не смогут расцениваться иначе как его слабость.
— Если господин Хдархет, конечно, рискнёт.
— Для него это отличный шанс нанести решительный удар.
— Но если человек не выживет, — заметила Дарра и многозначительно промолчала прежде, чем добавила. — Это будет конец для нашего клана. Сомневаюсь, что наместник так легко утонет вместе с нами.
— Не мы одни сейчас наблюдаем за Леей. Но даже если господин Хдархет решит ничего не предпринимать, своё доверенное лицо повелитель всё равно проверит.
— А Тогхар пошалил и вновь ведёт себя паинькой, — иронично покачала головой Дарра.
— Только пока, — подмигнула Дайна, намекая, что замыслила нечто, о чём сестре пока не известно. Дарра тут же с интересом
— В опасные игры мы нынче играем, сестрёнка. Не хотелось бы, чтобы пески времени растёрли нас в пыль.
— А мне иногда кажется, что мы только возрождаемся из пыли, — тихо и печально произнесла Дайна.
В последнее время Лее снились исключительно кошмары. Она не высыпалась, а потому по утрам обнаруживала под глазами противные синие мешки. Вряд ли это были злобные происки Хдархета, но выматывали сны до невозможности. Молодая женщина часто просыпалась посреди ночи в противном липком поту ужаса, а сердце встревоженно билось, словно дикая птица в клетке. Однако то, что ей привиделось сегодня, хоть и выбивалось из общей тенденции сновидений, вышло не менее удручающим.
— Дайна, ты даже себе представить не можешь, что мне сегодня снилось, — простонала Лея, едва подруга её разбудила.
Вот уже более двух дюжин дней кряду воительница, как и в самом начале службы, находилась подле своей госпожи. Лея этому радовалась. Она не могла привыкнуть к утренним приходам Дарры. С Дайной ей было легче общаться. Однако о встречах с Ал’Беритом девушка благоразумно демонессу не спрашивала, хотя внутренне изнывала от любопытства. Дело в том, что подобные вопросы казались ей верхом бестактности. Хотела бы что рассказать Дайна — давно бы рассказала. А итог и так понятен. И ясен был с самого начала. Наигрался наместник и отпустил восвояси.
— И что же? — между тем вяло поинтересовалась демонесса.
— Для этого, конечно, надо знать одну мою школьную учительницу. Математику и алгебру я обожала, всегда нравилось решать примеры. А вот с геометрией было значительно хуже. Ну нет у меня пространственного мышления!
— Угу. Это я заметила.
— Дай сказать.
— Ладно.
— Так вот, если в общих чертах, то у этой учительницы даже с тройками в математические высшие учебные заведения поступали. Гениальный педагог, которого боялась вся школа. К ней никогда и никто не смел опаздывать на занятия, а вызов отвечать сопровождался дрожью в коленях. О! Я до самой смерти не забуду ни её имени, ни доски. Такая зелёная в алюминиевой рамке, — начала вспоминать девушка. — Я даже помню, какие и в каком порядке располагались пластиковые треугольники, метровая линейка и огромный деревянный транспортир. Помню табличку над доской, на которой было написано: «Математику уже затем учить надо, что она ум в порядок приводит» и подпись: «М.В. Ломоносов». Помню, какие и где стояли шкафы и цветы на подоконниках, помню круглые часы на стене напротив доски. На них оглядываться было нельзя.
— То есть тебе приснился твой школьный кабинет и всё? — скучающе спросила Дайна, не испытывая удовольствия от выслушивания подобных воспоминаний.
— Нет. Не только. Мне казалось, будто я сижу, как и обычно, за первой партой, а учительница медленно водит карандашом по списку, выбирая того, кто пойдёт отвечать. Уже только это вызывало ужас, но, когда она остановила свой выбор на мне, сердце словно прекратило биться. Я в панике подошла к доске решать пример. Надо было делить восклицательный знак на ноль. А так как первое вообще неделимо, а на второе нельзя, то у меня был самый настоящий ступор. И вот я растерянно и тихо говорю: «Не помню, как такое решать». А учительница пристально смотрит на меня своими холодными голубыми глазами и мрачным суровым голосом замечает: «Вот заколку на волосы нацепить ты, Пелагея, не забыла, а элементарный пример как решать не помнишь»… Ужас. Вспомнить страшно. И это спустя столько лет после выпуска школы!