Ад на земле III

Филдс В.

– Почему ты так думаешь?

Он резко обернулся:

– Потому, что я вернул твою душу, но ты продолжаешь вести себя так, словно ничего не произошло.

Его пронзительный взгляд готов был выжечь во мне дыру. Я округлила глаза:

– Ты вернул мне душу? Когда?

Он прищурился. Этот оценивающий, подозрительный взгляд очень нравился мне, но не тогда, когда недоверие было по отношению ко мне.

– Ты думаешь, что вылечилась просто так? Только потому, что захотела? Отдохнула? Отоспалась?

– Ммм… нет?

– Нет! Ты

неправильно себя ведешь. Слишком спокойно!

– А что я должна делать? Как я должна себя вести?

– Когда человек вспоминает такое прошлое, он не может быть прежним. Что-то в нем должно измениться.

– А что я вспомнила? – я нахмурилась.

Рэн молча смотрел на меня. По его взгляду, я поняла, что он беспокоится. Он чего-то ждет от меня.

– Что я должна вспомнить? – повторила я вопрос. Я хотела, чтобы он сказал, но Рэн не говорил. Он вздохнул, поставил на журнальный столик ноутбук, и погрузился в работу.

– В любом случае, из дома ты никуда не выйдешь, – бескомпромиссно закончил Рэн.

– Ну, уж нет! – Я положила руку на его ноутбук, и юноша мрачно перевел на меня взгляд. – Или ты сейчас же мне все объяснишь, или я тебя доведу до нервного расстройства, что…

– Невозможно, – закончил парень, сбрасывая мою руку с крышки ноутбука, и включая его.

– Как я должна себя вести? – гадала я, скрестив руки на груди, и сверля молчаливую спину Рэна. – Что я вспомнила, что тебе кажется, будто я веду себя спокойно? Ты точно знаешь, – допытывалась я. Рэн игнорировал меня, набирая какие-то тексты на компьютере. – Почему бы тебе не сказать, чтобы мы покончили с этим?

Я склонилась ниже, почти касаясь его спины.

– Чем ты занят, что не слышишь, что я говорю?

Рэн замер. На компьютере был открыт чистый документ.

– Ты же ничего не печатаешь! – возмутилась я.

– Не дыши мне в спину, – он снова обернулся. Я уставилась на него, а он на меня. Затем его взгляд метнулся от глаз к губам, и обратно. – И отойди.

– Не отойду, – упрямо заявила я, - пока не объяснишь причины своего поведения, я не отойду, я ведь сказала.

– Ты уверена? – Рэн раздраженно встал, и мне пришлось соскочить с подлокотника дивана и попятиться.

– Да, я уверена! Мне надоело, что ты относишься ко мне с подозрением, словно я граната, и могу взорваться в любой момент!

– Так и есть.

– Нет, это не так! Со мной все хорошо! Я просто хочу прогуляться!

Рэн прищурился. Не знаю, каким образом, но казалось, что мои слова его еще сильнее отталкивают от меня. Он раздраженно ушел в свою комнату, опять оставив меня одну. Я побежала за ним, и успела проникнуть в спальню, до того, как он закрыл дверь.

– Что. Ты. Делаешь? – Рэн был действительно возмущен, и сбит с толку моим поведением, когда не смог захлопнуть за собой дверь, потому что я ее задержала.

– Ничего, – буркнула я, бочком проскальзывая внутрь. – Вот, решила прогуляться по дому, раз на улицу мне выходить нельзя.

– Гуляй в

своей комнате. – Рэн схватил меня за шиворот, пытаясь выставить за дверь, но я уперлась ногами в дверной косяк. Рэн недолго думая, на секунду пригнулся, и я растерялась, а потом было поздно: он забросил меня на спину, и отпер дверь. Я завизжала, брыкаясь, и пытаясь вновь закрыть дверь:

– Не уйду, пока не скажешь, в чем дело!

– Уйдешь, – ответил он, - я тебя выкину за дверь.

– Ты же говорил, что любишь меня! – выпалила я, и от неожиданности Рэн выпустил меня, и я шлепнулась на пол. Не растерявшись, я на четвереньках, проползла мимо него, и залезла в проем между тумбочкой, и кроватью.

Но Рэн уже забыл о том, что хотел выгнать меня. Он подозрительно подошел ко мне:

– Когда я такое говорил?

У меня просто отвисла челюсть:

– Ты что, не помнишь? Ты же не раз признавался! Конечно, это не столь важно… НО КАК ТЫ МОГ ВООБЩЕ ЗАБЫТЬ ОБ ЭТОМ?! – заорала я.

– Тихо… - Рэн вскинул руку, говоря, что вспомнил, о чем я говорю. – Я помню, помню. Почему ты говоришь, что это не важно?

Теперь уже я смотрела на него, как на идиота:

– Ты что, шутишь?

– Нет.

Я рассмеялась. Он точно, идиот. Красивый и чуточку забавный… но все же, идиот, этого у него не отнять.

– Хорошо. Ты не шутишь. Я поняла. Все это тебе кажется правильным. Точно, – членораздельно говорила я. – Думаешь, это любовь? – Я многозначительно провела рукой от него к себе, и обратно: - Когда люди так ведут себя, это явно не любовь, а что-то маниакальное. Ты, например, меня даже из дома не выпускаешь. Это смахивает на паранойю. А еще ты мне не веришь. Это значит, ты меня не любишь.

Внутренний голос заорал: ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?

Я сама не знаю, что я такое говорю, но я решила, что в итоге, после моих лекций Рэн сдастся, и позволит мне выйти на улицу, так или иначе.

– Ты мне лжешь, я чувствую, - упрямо повторил он.

– Ты псих, – констатировала я.

– Я сошел с ума, только из-за тебя, – парировал Рэн. Я ошарашенно уставилась на него, и даже не успев придумать достойный ответ на это несправедливое заявление, оказалась за дверью.

– Я буду сидеть здесь! – заорала я, в дверь. – Даже с места не сдвинусь!

Один час, два, три.

Кажется, что моя жизнь - сплошное ожидание. Я все время чего-то жду. То одного, то другого…когда это закончится?

Несколько раз я подергала ручку двери. Заперто.

Я попыталась так же вскрыть замок на входной двери – тщетно. Мало того, что Рэн установил дополнительный замок к уже двум имеющимся (плюс щеколда на цепочке), так еще он установил сигнализацию, которая начинала протяжно выть, когда я к ней приближалась.

Я сидела у двери в спальню Рэна. Ноги затекли. Через пятнадцать минут, мне пришла в голову идея подтащить к двери кресло, и устроиться поудобнее, что я и сделала. Затем, я вооружилась чаем, и даже не заметила, как наступил вечер.