Ад на Земле
Шрифт:
– Привет, Саш.
Шутливое обращение к ней, несколько смутило Лею, но она приветливо улыбнулась, чтобы не показывать этого. Пальцы же машинально затеребили ремень сумки.
– Давай обнимемся что ли? Чего как не родные? – неуверенно предложил тот, распахивая объятия.
– Давай! – согласилась молодая женщина. По собственным ощущениям она могла бы сказать, что её обхватил медведь.
– Ручку чемоданчика то отпусти, – потребовал Саша, когда отпустил Лею. – А то вырывать придётся, а я и так уже полицаев привлёк.
Упомянутые служители порядка стояли не так далеко от них и делали вид, что
– Держи, – передать свою ношу было только приятно. Как и наконец-то уйти с вокзала.
При почти двухметровом росте троюродного брата скользить колёсики чемодана по земле никак не могли. А потому мужчина сложил ручку и схватил ношу за специальный ремень.
– Что о себе расскажешь? – поинтересовался Саша, когда они начали идти к выходу.
– Да как-то нечего и сказать, – пожала плечами Лея.
– Значит, мамка и за тебя возьмётся, – тяжело вздохнул тот и пожаловался. – Меня вот постоянно изводит, когда детей заведу… Вот, значит, как собаку раньше выпрашивал, так это ежедневные заботы и ответственность, которой у меня нет. А ребёнок, выходит, не на всю жизнь с тем же самым.
– Знакомо! – даже рассмеялась молодая женщина.
– Я вот до чего уже терпеть всё это не могу, что даже съехал. Подумал, что легче снимать квартиру, чем постоянное наседание.
– Отдельно – это хорошо. И отношения завязать легче, – заметила Лея.
– Ну-ну. Это при том, что мамка может зайти в любое время дня и ночи? Раньше вместе жили, так хоть с уборкой не доставала. А теперь приедет и начинает пыль стирать, приговаривая какой я у неё грязнуля и недотёпа.
– А ключи если забрать? – посочувствовала тому она.
– Как? Сам же дал в ответ на то, что мало ли что со мной случится, так и в дом не попасть. Хитростью взяла! А теперь и не отдаст ни за что, – пояснил свою безвыходную ситуацию Сашка. – А, знаешь, как страшно домой с работы возвращаться? Оставляешь квартиру в одном состоянии. А приедешь – всё на новом месте лежит, да ещё и еда в холодильнике. Как будто нечистая сила пошуровала.
– Ну, ты и наговоришь! – Лея рассмеялась, понимая, что первоначальная грань отчуждения оказалась стёрта за такой вот беззаботной болтовнёй.
– Сама на себе прочувствуешь, – шутливо пригрозил он, подводя троюродную сестру к старой иномарке. После чего поместил чемодан в багажник и галантно открыл перед молодой женщиной дверцу. – Прошу!
В салоне оказалось неуютно. Обивка сидений серо-синего оттенка местами подралась. Пыль на приборной доске, конечно, была кое-где протёрта, но всё равно слой оказался толстым. Песок на ковриках под ногами тоже не добавлял приятного впечатления. И всё же внимание Леи не стало задерживаться на таких мелочах. Поездка на машине значительно больше ей нравилась, нежели добираться на маршрутках или электричке. Во всяком случае, возвращение домой от вокзала в Питере было бы именно таким неприятным.
Ехать пришлось на другую сторону города, пересекая речушку со скромным названием Псковка. Но дорога не вышла долгой. Всё-таки Пскову было ещё очень далеко до таких мегаполисов, как Санкт-Петербург и, тем более, Москва. И всё же за время пути Лея смогла прийти в хорошее расположение духа и даже весело защебетала не про совместные воспоминания юности, а о планах на дальнейшую жизнь.
– Мать,
– Шума от тебя вечно! – проворчала, встречающая их, женщина. После чего оценивающе посмотрела на Лею и произнесла: – Ну, здравствуй.
– Добрый день, тётя Галя, – ответила она и, незаметно подталкиваемая вперёд Сашей, зашла внутрь квартиры.
Хозяйкой оказалась невысокая полноватая женщина с выкрашенными в яркий рыжий цвет волосами. Короткая, хорошо уложенная стрижка, и обтягивающее платье давали понять, что та предпочитала молодиться, хотя уже и безрезультатно. Настолько, что попытка выглядела более нелепой, нежели привлекающей внимание. Глаза у тётушки, как и у сына, оказались приятного тёплого карего оттенка, но смотрели излишне свысока, возрождая в памяти Леи, почему ей так не нравилось общение с родственницей.
– Проходи. Чайник как раз закипел… Или, может, что поосновательнее? А то ты и так как скелет. Изводишь себя новомодными диетами, поди.
– Не откажусь. Я только утром позавтракала, а дорога не близкая, – согласилась на предложение Лея, игнорируя вторую часть фразы по припомнившемуся старому совету родного брата.
Ей было известно, что родню, как говорилось, не выбирали. И уж таким характером обладала тётя Галя, что его можно было либо терпеть, либо сразу ставить крест на всём общении. В целом же, та, как человек, была неплохой. Возможно, просто сказалась не самая лёгкая судьба. Женщина очень долго не могла связать свою жизнь с любимым из-за сопротивления родителей. В конце концов, та разорвала все семейные узы и, хлопнув дверью, ушла. Пожалуй, из всей родни только мама Леи и поддерживала с ней связь. Старшая дочка у тёти умерла в раннем детстве, а стоило появиться на свет единственному сыну, как довелось ещё и овдоветь. Возраст и красота позволяли женщине выйти замуж снова, но «предать» свою единственную любовь та так и не смогла, полностью посвящая себя Саше.
– Давай. А то голод – не тётка, пирожка не поднесёт, – довольно улыбаясь, сказала тётка и обратилась уже к сыну. – Поухаживай за сестрой, а я пока на кухню. В гостиной сядем. Всё-таки повод… Редко нас навещают то!
– Ты не обращай внимание, – тихо посоветовал Сашка, когда Лея присела на диванчик возле накрытого белой скатертью стола. Красивые сервизные тарелки и приборы уже стояли на поверхности, намекая, что отказ от существенной трапезы и не предполагался. – У неё это по жизни, да ещё и на старческое умноженное. Говорит вообще не думая… Точнее, что думает, то и говорит. Без разбора чего и кому.
– Хорошо, – согласилась девушка, рассматривая простую обстановку гостиной крошечной, но трёхкомнатной квартиры.
– прогуляться вечером с Сашей по Пскову – 268
– ближе к вечеру попрощаться с Сашей и остаться с тётей наедине – 276
14
– Мне как-то на этот год событий хватает! – рассмеялась она. – Да и я настолько долго надеялась обрести свою вторую половинку, что это ожидание стало не очень-то нужным.