Ад уже здесь

Цормудян Сурен Сейранович

— А люди могут? — Николай усмехнулся.

— Вы о чем?!

— Я о ядерной зиме, черт тебя дери. Поехали уже… Пока я с катушек не съехал… Тебя, Лазарчук, первого в таком случае сожру. У Варяга мускулы. Он жесткий… И… и невкусный…

— Fucking sick asshole, — проворчал тихо Лазар.

Всю дальнейшую дорогу он размышлял о том, что с ним произошло. Он как-то совсем не учел, что, возможно, ХАРП действительно каким-то образом влияет на мозг. На разум. Только как? Едва ли ХАРП был чем-то мыслящим и действовал осознанно, если только его излучением кто-то не управлял, воздействуя на мировое психополе или делая это локально. Он вспомнил о «генераторах чудес». Вспомнил тот зов, что затащил

его и Людоеда в метро Екатеринбурга. Вспомнил проект «Ареал», о котором они вычитали в старых записях Нижнего Аркаима. Все больше думая об этом и сопоставляя какие-то моменты из своих воспоминаний и текущих ощущений, он все четче осознавал то, что все в этом мире взаимосвязано. Что есть это вселенское психополе или мировой разум, о котором что-то говорил тот слепой старик, напророчивший гибель Ильи. Есть что-то непостижимое, необъятное и в то же время такое близкое… Совсем рядом. Вокруг каждого живого существа. В разуме каждого человека. И как чудовищно и противоестественно в таком случае убивать. Воевать. Ненавидеть. Считать, что можно думать о себе, а беды и чаяния других тебя не касаются. Нет. Так не бывает. Просто люди не тратили свое время на постижение истины и тайн мироздания. Не озадачивались эволюцией своего разума. Не рвались вперед все вместе. Люди силой выясняли между собой отношения по всяким надуманным и нелепым поводам. И теперь ему все это расхлебывать. И всем тем детям от этого страдать. Но проклятый джинн, которого люди когда-то выпустили из волшебной лампы своего разума, не хочет сдаваться. Да. Очень тяжело исправить то, что сотворено необдуманно. Еще сложней исправить последствия действий спланированных. Люди очень хорошо подготовили свою смерть. Смерть пока у людей получалась лучше всего. Но оттачивать искусство жизни они почему-то не додумались. Глупые, несчастные существа. Видимо, очень рано им открылись тайны атомной энергии, пси-полей, генной инженерии и всего того, что стало монолитной надгробной плитой цивилизации… А что до остатков этой цивилизации, так вот они. Они уже ждут. Давно, видимо, ждут. Нетерпение заставило их выскочить из сугроба и орать проклятия на своем языке, красноречие свое дополняя направленными на них стволами огнестрельного оружия. А может, наброситься на них, как он набросился на воображаемых псов? Нет… Глупо…

Рейнджеры своими криками и угрозами применения оружия заставили их спешиться и бросить оружие. Повалили на снег и связали. Тот, кто следил за ними, видимо, поведал своим, что русские дали бой стражам и из-за этого погибли трое американцев. Собственно, то, что нужно было Линчу. Иначе отчего этим рейнджерам Хоуп-Сити быть сейчас такими враждебными?

— Филиппу помогите! Ему медик нужен! — орал Варяг, которого сдерживали пять человек.

Силу применили даже в отношении Лазара.

— Окажите помощь Филиппу! Ребят по-людски похороните! — продолжал кричать Яхонтов.

Николай отрешенно слушал его. Смиренно принял веревку на своих запястьях, связываемых за спиной. Он понимал, что сейчас сопротивляться нет смысла. Сейчас их убивать не станут. Это было бы слишком просто. А им ведь нужно шоу. Значит, его час еще не пробил. А когда пробьет, он покажет им это самое шоу.

* * *

И снова та же самая камера. Их снова грубо сюда затолкали. Чуть позже приволокли в камеру и Вячеслава, бросив его на нары. Сквернослов кряхтел и морщился, растирая больную ногу.

— Опять вместе, а это главное. — Он улыбнулся сквозь гримасу боли. — Пусть даже и в клетке. Я слышал, что погиб кто-то из группы, что к стражам пошла. Я немного их болтовню стал понимать. Очень за вас боялся. Слава богу, вы в порядке.

— Н-да, надолго ли? — хмыкнул Яхонтов.

—

А что. — Славик хихикнул. — Небось опять Колян все облажал, да?

Васнецов лишь бросил на него злой взгляд и подошел к решетчатой двери. Просунул руки через прутья и скрестил пальцы, задумчиво глядя на висящее на клетке напротив грязное полотно. Интересно, тот хуманимал еще там?

За пределами тюремного блока слышались шум и крики. Что там происходило, трудно было вообразить. Что стало с Лазаром, тоже непонятно. Его связали, как и их, но отвели в другое место. И самое главное, что теперь будет с ними?

— Чувствую, буча нехилая тут назревает, — сказал Вячеслав, обращаясь к Яхонтову.

— Что ты имеешь в виду? — спросил тот.

— За мной пришли незадолго до вашего возвращения. Я так понял, что Рэймен запретил своим бойцам отдавать меня людям Линча. Там до стрельбы дошло. Они, люди Линча, подстрелили кого-то в подвале. Меня когда выволакивали из нашей конуры, я много крови видел на полу, и тело какое-то лежало. А до того пальба была. Жутко было, они там детей всех перепугали, а те выли. Плакали. Кричали.

— Дети, — прошептал Николай, прислонившись лбом к решетке. — Дети… Дети… Дети… Опять никто о них не думает…

И вдруг он заметил, что на него через приоткрытый угол материи смотрит безумный жуткий глаз хуманимала. Дикарь отодвинул материю и украдкой смотрел на человека, лежа на полу своей клетки.

Васнецов уселся на пол, чтобы быть примерно на одном уровне с ним, и улыбнулся хуманималу.

— Привет.

Тот моргнул.

— У тебя есть имя?

Хуманимал снова непонимающе моргнул.

Конечно, он не поймет. Пусть это одичавшее существо и не воспринимается людьми как человек. Возможно, он человеком и не является. Но он американец в прошлом. И он не поймет русского языка. Но есть сила мысли. А разум человеческий вне рамок, границ и языковых барьеров, как и язык жестов, мимики и живых эмоций, если общаться не посредством речи, которая тысячелетиями не менялась, лишь обрастая новыми словами, а посредством универсального языка мирового разума… Хотя откуда у этого существа разум?

Хуманимал медленно отодвинул рукой занавесь еще больше и теперь смотрел на Николая двумя глазами. Их взгляды встретились в одной точке, словно вне осязаемого пространства. В каком-то потустороннем мире. И Васнецов понял, что не ошибся…

* * *

— Джуниор, детка, ну хватит уже играть. Спать давно пора.

Мама потрепала его по русым волосам. Джуниор тем не менее продолжал жужжать губами и водить взад-вперед одной рукой большую игрушечную пожарную машину, другой придерживая фигурку супермена Росомахи, заставлять ее прыгать вокруг машины. Обе игрушки подарили ему вчера в его шестой день рождения.

— Мам. А папа не придет сегодня? — спросил мальчик, не отрываясь от игры.

— Нет, детка. У него ночная смена. Он завтра придет. Давай спать.

— Мам, ну, — заныл ребенок. — Ну ведь каникулы. Мне ведь не надо утром вставать.

— Ну и что? — Мать улыбнулась. — Ты еще маленький. А маленьким детям надо всегда ложиться спать в одно и то же время.

— Скорей бы взрослым стать, — вздохнул Джуниор. — Тогда я смогу играть сколько захочу.

Мама засмеялась.

— Когда ты станешь взрослым, то играть уже не будешь. У тебя будут взрослые дела и заботы.

— Точно! Я стану спасать мир! Я когда вырасту, то стану Росомахой!

— Глупенький. — Она продолжала смеяться. — Ты же хотел стать пожарным, как папа.

— А я вот подумал, лучше быть Росомахой. Он сильный. Он все может. Значит, и пожар потушить может. И людей из огня спасти, верно? Так может, лучше стать не просто пожарным, а Росомахой пожарным?