Ад
Шрифт:
– Не может же она бросить папу и пойти к нам в гости на день рождения папиной же внучки, – возразила Люба. – А папа стал совершенно неподъемным, он даже ради Лелькиного дня рождения далеко от дома не отойдет. Хорошо еще, что он с Тамарой гулять ходит, хоть и недалеко, по ближайшим улицам, но все-таки. Мы в выходные к ним поедем вместе с Лелькой, все вместе отпразднуем.
Время близилось к полуночи, и Люба начала волноваться.
– Рестораны закрываются в одиннадцать, она уже должна быть дома. Ну вот где ее носит?
– Любаша, теперь многие рестораны работают и позже,
– Но все равно… Мало ли что?
Она и мужа заразила своим волнением. Они вдвоем стояли у окна и смотрели во двор, на крыльцо подъезда. Родислав вспомнил, как без малого двадцать лет назад он точно так же посмотрел из окна вниз и увидел, как Люба прощается со своим молодым любовником. Как давно это было… Кажется, вообще в прошлой или даже позапрошлой жизни. Как много всего произошло за это время, как много изменилось! А если бы он тогда не проснулся, если бы не подошел к окну, если бы ничего не увидел? Как тогда сложилась бы его жизнь и жизнь его семьи?
Участок тротуара перед подъездом был хорошо освещен, горел яркий фонарь, и они сразу заметили вышедшую из-под арки Лелю в сопровождении высокого молодого человека с несколькими пышными букетами в руках. У Лели была только изящная маленькая сумочка.
– Смотри-ка, Лелька с кавалером! – воскликнул Родислав. – Интересно, кто таков?
– Наверное, Валера, – предположила Люба. – Во всяком случае, именно так зовут мальчика, который чаще всего ей звонит. Правда, есть еще какой-то Игорь. В общем, это, вероятно, один из двух.
– Надо же, – удивился Родислав, – встречается с мальчиками, а в дом их не приводит. Почему она у нас такая скрытная?
– Я не думаю, Родинька, что она с ними встречается всерьез, – вздохнула Люба. – Они за ней ухаживают, но она к ним ничего не испытывает, поэтому и знакомиться не приводит.
– А чем этот парень плох? Вон, смотри, стоят, как голубки, воркуют о чем-то, Лелька улыбается. Или мне только кажется, что улыбается? Отсюда не очень хорошо видно.
– Скорее всего, кажется, – невесело заметила Люба. – Из нашей Лельки выдавить улыбку – проще верблюда в игольное ушко провести. Я с ней пыталась несколько раз поговорить о ее личной жизни, но у нее на все один ответ: он скучный, он пресный, он не любит театр, он не ценит искусство, он не разбирается в поэзии. Никто ей не нравится. О ком ни спрошу – кривится и критикует. Останется она у нас с тобой старой девой.
Родислав улыбнулся, обнял Любу за плечи, слегка прижал к себе.
– Ну и что плохого? Будем доживать свой век втроем. Будем по вечерам пить чай за круглым столом и играть в лото. Или в карты. И телевизор смотреть.
– О-о! – Люба рассмеялась. – На это ты не рассчитывай. Наша Лелька – и лото? И карты с телевизором? Она же жуткая снобка и эстетка. Она будет сидеть в своей комнате и при свете настольной лампы читать в оригинале английских поэтов. А нас с тобой будет тихо презирать за то, что мы ничего не понимаем в поэзии. Смотри-ка, кажется, они прощаются.
Родислав вытянул шею, вглядываясь
– Интересно, целоваться будут? – пробормотал он.
Парень сделал совершенно недвусмысленное движение, намереваясь поцеловать Лелю, но девушка резко отстранилась и, как показалось Родиславу, бросила кавалеру что-то презрительное.
– Ну вот, – огорченно констатировал Родислав, – у юноши облом.
– Чего и следовало ожидать, – добавила Люба.
– Слушай, а какого рожна ей вообще-то надо? – спросил он. – Ты же с ней разговаривала, вот ответь мне, кого она ждет? Принца Уэльского? Или арабского шейха?
– По-моему, она сама не знает. Смотри, он отдает ей все букеты. Значит, действительно прощаются. А подарки где? Неужели ей ничего, кроме цветов, не подарили?
– Ну и нравы у современной молодежи, – подхватил Родислав. – На двадцать пять лет дарить только цветы! В наше время было по-другому.
Леля вошла в подъезд, и Люба с Родиславом, как нашкодившие малыши, быстро уселись за стол и начали усиленно пить чай, чтобы невозможно было догадаться о том, чем они только что занимались.
– Лелечка, чаю хочешь? – предложила Люба, когда дочь вошла в комнату.
– Нет, спасибо, я же из ресторана, – девушка, судя по лицу и голосу, была очень довольна своим днем рождения, во всяком случае, выглядела она не унылой и печальной, как обычно, а спокойной и удовлетворенной.
– Что тебе подарили? – невинно спросил Родислав.
– Только цветы.
– Как?! – картинно удивился он. – На двадцать пять лет – только цветы? Почему?
– Потому что я попросила, чтобы не дарили ничего, кроме цветов. Мне ничего не нужно, у меня все есть. А получать бессмысленные подарки, которые только занимают место и которые не знаешь потом, куда девать, я не люблю. Я предпочитаю цветы, это, по крайней мере, красиво, а красота никогда не бывает излишней.
– Тебя кто-нибудь проводил? – продолжал допрос Родислав. – Или ты в такое позднее время возвращалась одна?
– Меня проводили, – спокойно ответила Леля, ставя один из букетов в вазу. – Мама, где у нас еще вазы?
– На кухне, на полке, там же, где всегда, – отозвалась Люба. – А кто тебя провожал? Валера или Игорь?
– Ой, ну какая тебе разница, – в голосе Лели появилось раздражение. – Не Валера и не Игорь.
– А кто же?
– Ты все равно не знаешь.
– Так ты расскажи, тогда узнаю, – настаивала Люба, пряча улыбку. – Как его зовут, сколько ему лет, чем он занимается. Ты – наша дочь, и нам с папой интересна любая мелочь твоей жизни.
– Это не интерес, а пошлое любопытство, – высокомерно ответила Леля. – Его зовут Стасик, если для вас это так важно. Ему двадцать четыре года. И он никто.
– То есть как – никто? – опешила Люба.
– Вот так, – Леля пожала плечами. – Никто. В литературе ничего не смыслит. Вообще читает мало. Он все больше компьютерами занимается, программист. Ничего интересного. Скучный, пресный, с ним даже поговорить не о чем.
– Зачем же ты пригласила его на свой день рождения, если он такой скучный и пресный? – не скрывая ехидства, спросил Родислав.