Адам не женится на Еве
Шрифт:
– В… в… воровка, – резюмировал Богдан. При этом не выразил ни эмоций, ни отношения к факту воровства, что уже неплохо.
– Галдин отдал мне ключ, значит, отдал все, что этот ключ прячет, – убежденно сказала Дана. – Если хочешь, я его наследница, имею право…
– Не им… меешь. – Богдан поставил перед ней тарелку с ломтиками жареного сулугуни. – Ходила в прок… к…
– Не ходила. Пойми, мне попал в руки сейф, а там, я уверена, лежит то, за что убит Семен Кириллович. Глупо не посмотреть, что это такое. У меня план: давай откроем сейф, если там сокровища,
Выразительно покрутив пальцем у виска, Богдан приступил к завтраку. Собственно, Дана предполагала, что тугодум, жираф и толстокожий носорог, до которого все доходит с большим опозданием, не воспримет ее идею сказочно обогатиться в один миг. Он принципиальный и порядочный – вот невезуха! Безусловно, это ценные качества, особенно в положении Даны, не подари ей судьба Богдана, ее давно пришили б. Но отказываться от денег… он с головой не дружит. Дана сама девушка порядочная, правда, не всегда принципиальная, но попала она в обстоятельства, которые диктуют свои правила, тут не до высоких нравов. Ой, сколько же над ним надо работать…
– Но почему? – спросила Дана. – Тебе не нужны деньги? – (Нет, он заика, тормоз, еще и глуховат.) – Между прочим, мне терять нечего.
– Мне есть. – Не глухой, к счастью, значит, можно пробить его.
– Богдан, эти люди… включая Зосю… они конченые. Так легко убить человека… они не люди. И меня убьют, если найдут, а я не хочу. Галдин сам подбросил мне ключ, он подавал мне знаки глазами, указывал на него.
– К… как твоя п… п… подруга? – сменил он тему.
– У нее сидят убийцы, караулят меня, – потухла Дана.
Выгоняет, да? Ничего, существуют приемы, воздействующие на порядочных и принципиальных людей. Дана всхлипнула раз-другой, дрогнул ее голосок:
– С твоей стороны, Богдан, нехорошо выгонять девушку, зная, что ее убьют. Моя смерть ляжет грузом на твою совесть, тебе потом будет мучительно стыдно до конца твоих дней.
Богдан кисло поморщился, но слезы подействовали на него.
– Я не в… вы…гоняю.
– Да нет, знаю, что я тебе в тягость, – поскромничала Дана. – Но когда открою сейф, уйду… то есть уеду далеко-далеко. Воспользуюсь советом Зоси. А ты не мог бы купить мне слуховой аппарат, ну, каким доктора пользуются, прослушивая пациентов? Деньги я тебе дам.
– Ст… стетоскоп?
– Может, и стетоскоп, я не знаю, как называется эта штуковина, к врачам не обращаюсь.
– Зря. У т… тебя голова п… п… пробита.
– Моя голова целая. Так купишь?
– За… зачем?
– Я видела в кино, как открывают сейфы. Стетоскопом прослушивали сейфы, прокручивая цифры. Когда попадаешь на верную цифру, должен быть щелчок, но услышать его можно только через стетоскоп. Это очень просто. Вот.
Богдан исторг вздох, похожий на стон.
В кабинете следователя Каткова Олег и еще пара оперативников смотрели единственный в своем роде детектив с единственной актрисой – племянницей Галдина, которая тащила по полу к лифту сумку с чем-то невероятно тяжелым.
– Что она тащит? – озадачился Олег.
– Расчлененный
Стоя в пассивной позе перед телевизором, Катков, без перерывов хлебавший чай, не соизволив вынуть из кружки чайную ложку, косо взглянул на него, потом снова уставился на экран, когда Олег вернул запись. Да, несколько секунд, можно сказать, катастрофически помешали следствию, а девчонку выручили. Стоило ей задержаться, Катков уже допрашивал бы ее. Вошел мужчина, передал Каткову несколько листов, вышел.
– По-моему, предмет с углами… – предположил второй оперативник, Цибаев, очень ответственный и очень серьезный.
– Что? – очнулся Катков.
– Внутри сумки что-то наподобие куба, – указывая пальцем на экран, сказал Цибаев. – Посмотрите, Глеб Аркадьевич, когда она натягивает ручки и тащит сумку, внизу обозначаются два угла. Это какой-то ящик. Олег, верни назад.
– Да, да, – согласился Катков, присмотревшись. – Ладно, выключайте. Итак, отпечатки пальцев на пистолете, из которого убит Галдин, идентичны отпечаткам на ключе зажигания, те же пальчики – и много – в квартире убитого. Оставила их эта девочка, уже можно сказать точно. Ибо! На ручке двери в том месте, за которое она бралась, что зафиксировано камерой слежения, ее отпечатки, как и в квартире. Подозреваемая…
– Ничего себе – подозреваемая, – хмыкнул Олег.
– Пока не доказана вина, она подозреваемая, – назидательно сказал Катков.
– А тут и доказывать нечего, – потянуло поспорить Олега. – Наглая, самоуверенная преступница. Оставила пальчики везде, где нельзя…
– Она начинающая, неопытная, – весело сказал Санин. – Поэтому забыла стереть пальчики.
– Я продолжу, – вернул их внимание к себе Катков. – Из квартиры Галдина подозреваемая вынесла нечто очень тяжелое, предположительно, ящик…
– Сундук с бабками, ради которых она безжалостно пришила дядю, – подбросил идею Санин.
– А почему пачку бабок на столе оставила? – ввернул Олег.
– Не заметила.
– Вот ее портрет, – сказал Катков, подхватив листы с изображением Даны. – Заметьте, это не фоторобот, а живой снимок, увеличенный. К счастью, камера зафиксировала удачный ракурс, узнать ее не составит труда. Первостепенная наша задача – найти девушку. Вы двое этим и займетесь, Олег работает со мной. Опросите всех жителей города с фамилиями Галдины…
– Глеб Аркадьевич, мне кажется, она не племянница, – сказал Олег.
– Мне тоже. Но это простейший путь, он имеет право на существование и, кстати, может оказаться верным. Далее. Она молоденькая, значит, где-то учится или училась, проштудируйте школы, учителя должны ее помнить…
– Она могла учиться не в нашем городе, – подал голос Цибаев.
Красноречивый взгляд Каткова ясно говорил: не лезь поперед батьки в пекло, он продолжил:
– У нас в запасе есть и другие средства. Объявим розыск, не исключено, что она убралась из города, хотя это маловероятно.