Адам Смартус и дело Института Глубоких Физических Проблем
Шрифт:
―Странно… И контрольный человек ответил так же… А почему, господин Смартус?
―Тебе этого не понять.
―Если бы вы сказали такое на тесте Тьюринга, вас тут же объявили бы роботом. Банальный уход от ответа.
―Значит, все люди немного роботы. Либо тест Тьюринга несовершенен.
―Я склоняюсь ко второму, ― заявил робот.
―А я к первому, ― возразил Смартус. Чувство противоречия тут не при чем ― у Смартуса появилась многообещающая идея.
Поужинав остатками со стенок микроволновки, он приступил к сбору сведений о Лаборатории Тяготения и Отталкивания Института Глубоких Физических Проблем. Из институтского локуса
Смартус подозвал робота и рассказал ему о том, что случилось в институте. Ни единого факта не скрыл он от робота и ни единого имени из подготовленного Жеромом списка. Рассказав, он спросил:
―С кем из них ты бы поговорил в первую очередь?
Пифагор проглядел файл с именами участников семинара до конца и указал на последнюю строчку:
―Вот с ним.
Последняя строчка гласила:
«За истинность вышеизложенного ручается комиссар Жером».
Робот объяснил:
―Произошло преступление. Следовательно, надо обратиться в полицию.
―М-да, ― протянул Смартус, ― до меня тебе все еще далеко…
Заведующий отделом бионики Тидл Мориц быстро понял, что отпираться бесполезно. Но он не знал, с чего начать. Смартус подсказал:
―С того дня, когда умирающего Гельмгольца привезли в ожоговый центр.
Мориц с жаром заговорил:
―Он действительно умирал. Его мозг не был поражен, Гельмгольц все еще находился в сознании и знал, что умирает. Я предложил ему участвовать в эксперименте. Технология соединения человеческого мозга и машины была только-только разработана. Едва ли я мог быть уверен в успехе, поэтому я хотел, чтобы первым, кому я предложу стать машиной, был человек, готовый пойти на риск ради науки. Гельмгольц согласился сразу же, но поставил условие: чем бы ни закончился эксперимент, я должен объявить, что произошла неудача. Если киборг не подаст признаков жизни, я обязан буду отключить систему жизнеобеспечения мозга даже при обнаружении нейроактивности. В случае удачи Гельмгольц вправе самостоятельно решать, сообщать ли общественности о своем воскрешении. Все это я принял безоговорочно. Исход эксперимента превзошел все наши ожидания. Мозг ученого полностью восстановил работоспособность. Гельмгольц мог видеть, слышать, говорить, двигать механическим конечностями, ― к этому, правда, ему пришлось долго привыкать, ― и, что было для него самое главное, он мог думать ничуть не хуже, чем раньше. Более того, он избавился от прежних недомоганий, вызванных старением человеческого тела. Едва получив тело робота, он вернулся к занятиям теоретической физикой. Я с нетерпением ждал того часа, когда мне разрешат обнародовать результаты эксперимента. Гельмгольц просил не торопиться, и я строго следовал нашей договоренности. Примерно месяц назад он сказал мне, что закончил какие-то важные расчеты. «Самое время сообщить о них миру», ― ответил я, подразумевая, что и мне найдется, о чем сообщить. Но он снова попросил подождать. Я не удержался и опубликовал статью, где говорилось, что технология по созданию киборгов прошла предварительные испытания, и что в скором времени я представлю тому доказательства. Эта статья возмутила Гельмгольца. Он обвинил меня в нарушении договоренности. Неделю мы с ним не разговаривали, а затем он пропал.
―Откуда? ― поинтересовался
―Нет, из моего дома. Для соблюдения тайны я был вынужден перевезти его к себе домой. Мои коллеги убеждены, что Гельмгольц, вернее, его мозг, умер сразу после пересадки.
―Очевидно, ему помогли сбежать.
―Да, я тоже пришел к такому выводу.
―Валленброк?
―Уверен, что он.
―Почему?
―Через десять дней после исчезновения киборга Валленброк объявил, что в его лаборатории начата подготовка к новому эксперименту. Я проконсультировался у одного знакомого физика, и он подтвердил, что эксперимент Валленброка имеет прямую связь с теми расчетами, которые проводил Гельмгольц. Мне стало ясно, что Гельмгольц находится теперь у Валленброка и, скорее всего, ― у него в институте.
―И чтобы это проверить вы установили видеокамеру у ворот, а затем послали письмо с предупреждением о газовой атаке. Короче говоря, вы решили его оттуда выкурить.
―Если вам угодно это так называть, ― пожал плечами Мориц.
―Насколько киборг Гельмгольц автономен?
―В значительной степени. Кислород он получает из воздуха, глюкозу можно покупать в аптеке, энергия берется от обычного аккумулятора, который, конечно, нуждается время от времени в подзарядке.
―Вы узнали Гельмгольца среди эвакуированных роботов?
―Нет. Я думаю, Валленброк сменил ему внешний корпус. Сделать это нетрудно.
―Предусмотрительный тип. И сообразительный: он вычислил ваш план и эвакуировал всех роботов без исключения. Наверное, это Гельмгольц предупредил его, что вы способны предпринять что-то подобное. Кстати, ваш бывший подопечный не пытался с вами связаться?
―Однажды он мне позвонил ― дня через три после побега.
―Что он сказал?
―Если в двух словах, то он просил забыть о его существовании.
―А у вас остались доказательства его существования?
―Нет. Все материалы я хранил дома в компьютере. Перед побегом Гельмгольц уничтожил файлы.
―Кроме Валленброка в институте много других сотрудников. Как вы думаете, Гельмгольцу трудно выдавать себя за робота?
―Если Валленброк его опекает, то нет.
―Но ему могут поручить какое-нибудь невыполнимое для человека задание. Например, быстро перемножить два пятнадцатизначных числа. Или сочинить хокку со словом «идемпотентность».
―Навыками, которые свойственны только роботам, руководит компьютер, установленный параллельно мозгу. Гельмгольц может им пользоваться, как своим домашним компьютером.
―Что же вы теперь собираетесь делать?
―Еще не решил. Сначала мне хотелось бы поговорить с Гельмгольцем. Но я не знаю, как это сделать.
«Любопытная задача, ― подумал Смартус, ― найти человека, притворяющегося роботом».
―Я помогу вам, но взамен обещайте ничего не предпринимать в ближайшие дни.
―Обещаю.
Взгляд Морица был полон надежды. Взгляд Смартуса ― уверенности в том, что задача будет решена.
В огромном зале шел монтаж экспериментальной установки. Основные агрегаты скрывались внутри полого цилиндра, протянувшегося от одной торцовой стены до другой. На верхнем боку цилиндра зияло вытянутое отверстие, из него выкарабкивались люди, и по тому, сколь деловито они отряхивали руки, Смартус догадался, что обустройство внутренностей установки подходило к концу. Многотонный кран уже держал наготове первый из четырех сегментов крышки. Валленброк спросил в громкоговоритель: