Адаптация

Царенко Тимофей Петрович

Мы с Моргенхандом смотрели на это с одинаково большими глазами. Я, видимо, от грибов. Морген от ахуевания.

– Миледи, ни кто Вас у моего друга не отнимает. Проходите, располагайтесь.

Кошмарик подхватил доспехом свою "подругу" под бедра и направился в сторону подвала. Я последовал за ним, остановив Моргенханда жестом. Тот замер с глазами рожающего ежа.

Химера свернула в

сторону одного из боковых проходов и зашла в просторную камеру, освещенную парой горящих факелов. Там он деловито уложил ее на пол, срывая одежду, и стал привязывать к торчащим из стены кольцам, подвешивая тело.

– Дорогой, я смотрю ты любишь пожестче? Ты знаешь, чем заинтриговать женщину. Смелее, будь со мной грубым. Я вся теку! Скорее снимай свой доспех.

Кошмарик наклонился к распятой женщине и единым движением сорвал шлем. Показавшаяся голова впилась поцелуем в приоткрытые губы женщины. Та изогнулась. Доспех покачнулся и упал назад. Кошмаки уперся лапами в шею ассасинши. Женщина открыла и глаза. Зрачки ее расширились. Она моментально протрезвела. Раздался полный ужаса крик. Химера ползла по ее телу, сверху вниз, покрывая его поцелуями, и облизывая раздвоенным языком. Лапы оставляли глубокие колотые раны, которые тут же заполнялись кровью. Химера провела языком по красиво торчащей груди и впилась губами в сосок. Сомкнула зубы. Крик стал захлебывающимся. Я стоял и смотрел, ощущая, как из крови стремительно выветриваются грибы. Кошмарик оседлал живот пленницы. Хвост похотливо изогнулся. Болт на кончике хвоста начал вращаться словно сверло, издавая схожий звук. Вращающееся жало вонзилось между ног женщины. Брызнула кровь. Химера закатила глаза. Крик женщины перешел в ультразвук.

Я вылетел из комнаты. Навстречу мне бежал Моргенханд. С обнаженным мечом.

– Филин, что случилось?

Меня вырвало на сапоги друга.

– Пойдем, Морген, ты точно не захочешь видеть что там происходит.

– Почему?
– Какой-то он заторможенный все таки.

– Моргенханд, блять, я точно знаю что ты это не захочешь увидеть. Даже я хочу это развидеть.

Раздался новый крик. Морген позеленел. Но с места не сдвинулся.

– Ты такой смелый, что готов отбивать у Кошмарика его девушку?

Мы побежали по коридорам.

Крик бил в спину. В какой-то момент времени я потерял Моргена. Очнулся у двери в какую-то комнату. Пусто, и никаких криков. Надо лечь спать, надо все забыть...

Подскакиваю с кровати и бьюсь головой в стену.

Идея!

– Самум, самум блять, сотри мне память о том, что я сейчас видел. Сотри нахуй.

– Я не могу убрать именно этот участок. Только если убирать все нейронные св я зи, отвечающие за него. Это все за последние сутки.

– Да хоть за всю жизнь с младенчества! Я должен это забыть.

– Хорошо. Делаю.

Я открыл глаза. Последнее воспоминание с щелчком стало на место.

– Самум, Самум, суука, сотри все обратно!

– Филин, извини, не могу, базовый алгоритм определил это действие как рекурсивный цикл. И заблокировал на физическом уровне. Я за последние два дня сто семьдесят четвертый раз стираю тебе память.

– Самум! САААМУУУМ! Ну пожалуйста! Я тебя умоляю!

Эфир ответил тишиной. Главный управляющий Иск Ин позорно сбежал.

­