Адаптация
Шрифт:
— Желе тоже от тебя не в восторге, — парировал Ричард, принимая полированный шлем из рук куратора.
— Да вы просто сговорились! Думаешь, я не знаю, как вы по ночам общались, гладили друг друга, делились волнительными прикосновениями? — Калеб все болтал, пока устраивался в наполнителе, принимая предусмотренную производителем позу «солдатика». Он всегда нес невесть какую чушь, лишь бы отвлечься от какой — нибудь скверной процедуры, за что врачи его терпеть не могли. — Ты признавался этому киселю в любви и обещал колыхаться в его студенистых объятиях…
— И часто тебе такое снится в гибернации? — ухмыльнулся Асай, протягивая бедолаге его шлем.
— Хочешь меня в пси записать?
— Я загрузил в ваши компьютеры файлы тех, кто находится на поверхности. Как прискорбно бы это не звучало, но если обнаружите их мертвыми — опознайте и занесите в журнал. — Куратор отошел в сторону, заняв место за пультом, отгороженным от остальной комнаты стеклянной перегородкой.
— Знаем, не впервой, — ответил Ричард. Его капсула, как и у Калеба, неторопливо закрылась прозрачной крышкой и с шипением замуровала людей. На стекло проецировалась картинка: столбики цифр. Верхние показывали запас воздуха, расход топлива, заряд аккумулятора, нижние же отчитывались о содержимом, а именно — о человеке: сердцебиение, давление, температура. Если внезапно станет плохо, то это можно не только почувствовать, но и увидеть на экране.
Позади Асая располагался еще ряд капсул, готовых к запуску, а также четыре пустые ячейки, наглядно демонстрирующие систему крепления и разгона. Калеб предпочитал не видеть изнанку процесса: его и так слишком часто запихивали в эти гробы и швыряли во всякие планетоиды. Но неугомонный разум почему — то решил обратить внимание именно на пустующие места — их было столько же, сколько недоставало боевых товарищей. Неужто бедолаг тоже сбросили на Тау — Ригу? Незавидное приключение, учитывая, что гравитация там почти в три раза сильнее. И тут до него дошло, что такого не могло быть: они не посещали эту систему, а всего лишь пролетали мимо, и отряд отправился на челноке. Тогда куда подевались злополучные капсулы?
— Эй, Асай, а куда… — он не договорил, когда соседняя капсула с грохотом скользнула вниз. Калеб напрягся и сжал кулаки в ожидании неизбежного. — Асай, чертов ты хитрец…
Его оглушило и сильно мотнуло; зал исчез из виду, сменившись длинной трубой, секции которой проносились как кольца водяной горки. Центробежная сила вжала его в наполнитель, не давая пошевелиться и настойчиво намереваясь выдавить наружу скромный завтрак. А потом глаза обожгли яркие лучи солнца. Он ощутил невесомость, которая, впрочем, не принесла никакого облегчения. Над головой играл бликами полированный корпус космического корабля, под ногами раскинулся пепельный пейзаж с зеленой кляксой аномалии. Ему уже не раз приходилось видеть схожую картину, но почему — то именно сейчас внутренний голос настойчиво твердил: что — то не так.
— Получаю данные с капсул, — раздался в наушниках голос куратора. — Калеб, ты слишком волнуешься, успокойся. Вы входите в зону помех, связь скоро оборвется…
— Асай! Где еще четыре капсулы? — гневно закричал Калеб, хотя отлично знал, что тот прекрасно его слышит.
— … Удачи… — засвистели помехи, а мгновением позже все звуки и вовсе пропали.
— Скотина! — выругался мужчина, едва не плюнув себе в шлем. Он задрал голову, провожая взглядом свой летающий дом и всматриваясь во внезапно обнаруженную пробоину. Глубокий шрам протянулся вдоль правого борта, как раз там, где располагалась жилая секция, и, судя по частично заделанным краям, судно получило его достаточно давно. Только вот Калеб не помнил, чтобы они вступали в бой и тем более получали столь серьезные повреждения. —
— Не припомню, — спокойно отозвался приятель. — Может, все случилось пока мы спали. Противник давно не проявлял себя в открытом бою, возможно, мы просто налетели на мину или астероид.
— Возможно, — протянул Калеб, всматриваясь в яркие краски поверхности и стараясь полностью сосредоточиться на происходящем. В километре под ним мчалась крошечная точка, почти не различимая на фоне раскинувшегося под налетом рассыпчатых облаков пейзажа. А чуть дальше, на самой границе атмосферы, где радужная синева переходила в черноту космоса, сверкал другой объект. — Рич, ты видишь это? На два часа?
Пару мгновений он ждал, но ответа не последовало. Тогда он велел компьютеру проверить сигнал, и тот безучастно сообщил, что таковой отсутствует полностью. Тем временем источник беспокойства приближался, и с весьма неплохой скоростью. В какой — то момент Калеб запаниковал, решил, что в них выпустили ракету, но вскоре стали отчетливо видны раскидистые солнечные батареи и стало очевидно, что к ним несется обыкновенный спутник. Мужчина уже хотел было выдохнуть, но чутье подсказывало, что дело плохо. Даже невооруженным взглядом прекрасно прослеживалась траектория, и она совпадала с их курсом.
— Рич, если ты меня слышишь, включи двигатели, — без особой надежды затараторил Калеб. Ему хотелось выбраться из тесной капсулы, в которой даже толком нельзя было пошевелиться, и встать за штурвал нормального челнока, где все зависело от умения пилота, а не от прихоти автоматики. Кровь стучала в висках, и он ничего не слышал, кроме собственного частого дыхания да биения сердца. Спутник стремительно приближался, и мужчина, не сводя с него напряженного, испуганного взгляда, молился всем силам Вселенной, чтобы осколок цивилизации не задел самого близкого ему человека. И молитвы были услышаны.
Объект и не думал сворачивать, но первая капсула уже миновала опасный участок и провалилась в безопасные объятия атмосферы. Калеб облегченно выдохнул, благодаря Вселенную за спасения друга, и тут же укорил себя, что слишком рано расслабился. Да, Ричард благополучно проскочил, и теперь о нем можно не волноваться, но, кажется, теперь самому Калебу угрожала перспектива встретиться со спутником. Он ждал, вжавшись в податливый и мягкий наполнитель, ждал, когда же это произойдет. Он точно знал, что встреча состоится и попытался примириться с этим фактом. Говорят, что в такие моменты жизнь проносится перед глазами, но, видимо, не в его случае. Мужчина попытался вызволить из чертогов памяти какой — нибудь приятный образ, но не вышло. Встретив холодным взглядом сверкающие солнечные панели, что со скоростью пули неслись к нему, он закрыл глаза и приготовился к удару. В дрожащей темноте его окружали лишь мертвецкая тишина да биение собственного сердца.
Глава 2. Небольшое отклонение
Капсула вращалась с бешеной скоростью, и центробежная сила усердно вдавливала Калеба в наполнитель. Еще в академии его тренировали на центрифуге как раз с расчетом на подобный случай, но одно дело — вертеться в закрытом помещении под наблюдением врачей, и совсем другое — падать в атмосферу, рискуя превратиться в метеор. Он не слышал ничего, кроме собственного дыхания — частого, тяжелого и прерывистого. На экран выводились тревожные данные о его здоровье, хотя мужчина и так не сомневался, что показатели запредельные. Впрочем, состояние самого транспортного средства едва ли было лучше.