Адаптация

Лесина Екатерина

– Игорь! Я, кажется, знаю...
– Глеб повернулся, желая поделиться идеей, но оказалось, что Игорь уже исчез.

– Все страньше и страньше, правда?
– сказала Ева. Она отступила и от девчонки, и от Глеба.
– Вот так взять и уйти. И в прошлый раз тоже. Привел их, послушал и пропал. Кажется, на самом деле ему не интересно, что произошло с поселком. А еще, он не представляет, что с нами делать.

– Отсутствие проявления эмоций не свидетельствует

об отсутствии интереса к чему-либо, - заметила малявка.

И дверь осталась открытой. Глеб выглянул в коридор: никого.

– Здесь, право, не такой порядок, как у вас? Или у нас?
– Ева вышла за Глебом и указала на коридор.
– Но к гостям они щедры. Этот дом - исключительно для нас. Выбирай себе нору. Моя крайняя. Удобств минимум, но после болот - просто люкс.

Уходить она не собиралась. Села на хвост и пошла за Глебом. И вышла на улицу, под козырек крыши, по обе стороны которого спускались блестящие жилы водосборников. Дождь давно закончился, но луж на асфальте осталось изрядно. В них отражалась и улица, и дома, выстроившиеся в знакомом порядке. Точно домой вернулся.

Альфа, Омега, разницы никакой... разве что застывший поперек улицы грузовик со спущенными шинами и ржавой крышей. Лобовое стекло в трещинах, капот отсутствует, но на платформе возвышается груда ящиков, заботливо укрытая брезентом.

– Будешь?
– поинтересовалась Ева, протягивая пачку сигарет.
– Или ты за здоровый образ жизни?

Чего ей надо? Поддержкой заручиться?

– Мадам, а не пойти б вам лесом?

– Воздержусь, - пачку она не убрала.

– Кто ты?
– Глеб сигарету принял.

– Ева Крайцер. Врач поселения Омега. Ты меня не помнишь, да? Я тебя тоже не помню. И девчонку. Это ложь, что она не покидала бункера. Знаешь почему? Потому что она сошла бы с ума от столкновения с реальностью. Мошка выбралась из банки и сразу полетела. Так не бывает. А еще потому что даже бессмертным нужны врачи. Особенно детям. Особенно бессмертным детям. Они же мутанты, нестабильны совершенно. Я знаю, доводилось дело иметь.

– И что?

Ветряк крутился, хотя ветра не было. Ходили люди. Даже не так: люди прогуливались. И не обращали внимания на Глеба, на Еву, даже друг на друга.

– Ничего. Она врет. А ее дружок подтвердит любую ложь. У него выбора другого нет.

– От меня тебе чего надо?
– Глеб сунул сигарету в карман: потом пригодится.
– Я тебя не знаю. Ты меня не знаешь. Мы не знаем вот их. И в результате что? А то, что не я в этом разбираться должен! И не ты, кем бы ты ни

была.

Вот только тот, кто должен, самоустранился. И хорошо, если он просто спрятался в нору и следит за происходящим через стеклянные глаза скрытых камер. Если анализирует и решает, а не пачкает чернилами очередной лист бумаги.

– Мне? Ничего, - Ева улыбнулась.
– А вот тебе моя помощь пригодится. Хотя бы для того, чтобы избавиться от повязки. Сам накладывал?

– Медмодуль.

– Без врача это все равно, что сам. Возни много, пользы - чуть. Даже удивительно, что ты дошел.

Засунула б она свое удивление в задницу. Глеб это и сказал. Ева лишь пожала плечами - мол, как знаешь - и, указав на людей, спросила:

– Смотри, внимательно только. Ты ничего не замечаешь?

Он смотрел. Внимательно. Улицы грязные. А люди чистые. Одеты как на парад. Ощущение, что не по поселку гуляют - по площади. Одна вон держит алый зонт, точно флаг на спицы натянула. И плевать, что дождя нету, главное - смотрится красиво.

– Женщины, - подсказала Ева.
– Они все - женщины, причем репродуктивного периода. А детей нет. И мужчин, кроме Игоря, я не видела. Так что, будь осторожен.

И слизнув с губы табачную крошку иным, дурашливым тоном, Ева продекламировала:

– О бойся Бармаглота, сын! Он так свирлеп и дик, а в глуше рымит исполин - Злопастный Брандашмыг!

Вернувшись в комнату, выбранную Тодом в качестве временного пристанища, Айне забралась на кровать и открыла книгу:

– Третий элемент любопытен, - сказала она прежде, чем вернуться к чтению

– И чем же?

– Он выглядит поврежденным. И явно нервничает. Еще ты ему не понравился,. Воспринимать информацию с первичного носителя было неожиданно любопытно. Поток расширялся, включая осязательный и обонятельный элементы.

– Он мне тоже.

– Его не трогай. Ева нейтральна по отношению к тебе и агрессивна по отношению ко мне. Глеб активно агрессивен по отношению к тебе и пассивно - по отношению к Еве. Система пребывает в состоянии динамического равновесия.

Айне лизнула палец и потерла страницу. Буквы размазались. Все-таки подобный метод хранения данных весьма ненадежен. И неудобен.

– Еще он ниже тебя. И Игорь ниже. Следовательно, именно твои морфометрические параметры являются девиантными в популяции.

– Я не являюсь частью их популяции.

Айне это знала. Но факт не отменял фенотипического сходства.