Аделаида
Шрифт:
Тем временем обеденный зал заполнился гостями, которые выглядели в этой сказочной роскоши весьма странно..
Судите сами.
Помимо красавицы Аделаилы в легком и коротком хлопковом платье цвета соломы, в зале присутствовала её мать в подчеркнуто дорогом белоснежном брючном костюме, Док в вечно мятых льняных штанах и такой же мятой, но уже холщовой просторной рубахе. Было здесь несколько простоватого вида толстух, бальзаковского возраста в пестрых цветастых сарафанах, которые хоть и приехали из разных уголков мира, но мгновенно сбились в стаю, обзавелись одним на всех выражением лица и дурацкой манерой всюду носить свои ридикюли. Точно так же обособленно держались четверо пожилых мужчин, напоминавших то ли рассеянных ученых,
Теперь разбавьте всё это общество десятком худощавых стюардов, порхающих в своей бело-голубой форме между столиками гостей, посверкивая улыбками и серебряными подносами с тяжелыми кофейниками и фарфоровыми креманками…
Наверное, вы не удивитесь, почему Док, еще раз внимательно осмотрев публику, произнес загадочное слово «паноптикум», Нани подумала «Господи, всё как всегда», а Аделаида, подсчитав в уме, что прошло всего два дня с начала круиза, стала мечтать о дне восьмом. Именно за этот срок, по её многолетним наблюдениям, маменькина толпа гостей как-то усреднится, устаканится, пооботрётся и нивелируется, перестав раздражать девушку своей такой заметной и яркой несуразностью.
Сам же завтрак, увы, не был так безупречен и роскошен как убранство «Аделаиды». Но, отнюдь, не из-за скупости хозяев. Помилуй Бог! О какой скупости могла идти речь в таком беспрецедентном круизе. Просто нашей главной героине, чтобы подольше сохранить её безупречные формы, диетологи предписывали довольно строгую диету. А поэтому вся утренняя трапеза сводилась к большому выбору зелени, салатов, обезжиренных йогуртов, диетических каш, натуральных соков и бледных кусочков молодых сыров. Ни яичниц, ни омлетов, ни, боже упаси, раздражающих обоняние и аппетит, жареных беконов и ароматных колбасок здесь не подавали. Всё это с лихвой восполнялось во время второго завтрака, присутствовать на котором Аделаида уже не была обязана, а так же пищевыми роскошествами во время ланча и первого ужина. Девушка трапезничала вместе с гостями только ранним утром и поздно вечером, и по традиции, именно в эти часы меню было самым сдержанным.
Но это тоже был ритуал, который её маменька завела много лет тому назад, ибо именно утром Нани раздавала своим гостям задания на день и именно поздним вечером, в малом обеденном зале она подводила итоги прожитого дня.
Вы спросите, зачем людям, которые и так уже что-то выиграли, какие-то задания и конкурсы? Ну, как же! Главным сюрпризом каждого вояжа становился главный приз – выигранный миллион долларов, который неизменно торжественно вручался победителю круизного фестиваля .
Дождавшись, пока гости удовлетворят первый утренний голод (на аппетит на «Аделаиде» никто, слава Богу, не жаловался), и пока официанты разольют в изысканные, лиможского фарфора, чашки чай или кофе (увы, без сдобы), Нани откашлялась и вышла в центр зала к микрофону:
– Итак, дорогие мои, наступает второй день испытаний. Вчера первые из вас уже получили квадратики нашего фамильного лото, которое служит на яхте и в местах её стоянки единственной разрешенной валютой. Сегодня есть шанс отличиться и всем остальным. Напоминаю, что наше лото делится по условному номиналу. Ягоды и фрукты символизируют одну условную единицу, рыбы и земноводные – две, птицы, соответственно, три, а животные – четыре. Во время круиза вы сможете тратить эти карточки на приобретение всевозможных сувениров, обмениваться ими между собой на известных только вам условиях (тут нет ограничений), а можете просто коллекционировать их. Тот человек,
– Простите, уважаемая Нани, но почему бы вам не отступить от этого правила лично для себя? Сувениры у местных копеечные, я уже была на Юкатане, а мы бы сохранили наши чеки, или, как вы их называете, карточки для выигрыша. Я страшная паникёрша, и всегда боюсь, что мне не хватит самой малости… – эту скомканную речь произнесла одна из толстух и вышколенный секретарь Генри, тут же вывел на экран монитора, расположенного перед микрофоном её имя : «Инесса Карпинская».
«Полька, или моя бывшая соотечественница?» – на минутку задумалась Нани, которая точно помнила, что в этот раз у неё гостили две славянки – из России и из Польши. На всякий случай она решила перейти на свой родной и почти забытый русский.
– Видите ли, моя дорогая, – по вспыхнувшим щекам и изумленным глазам женщины Нани поняла, что угадала. – Мы тщательно отбираем всех торговцев, которые допускаются в места наших стоянок и, тем более, на яхту. Это сделано, в том числе, и в целях безопасности. Так что никакие деньги им никто не даёт, они получают обычные картонные карточки, которые уже затем, в одном из наших банков могут обменять на валюту своих стран. Да и признаюсь честно, – Нани снова улыбнулась и подмигнула, – мне доставляет огромное удовольствие хоть изредка, хоть в этом круизе что-нибудь у кого-нибудь просить. Знаете, так иногда надоедает быть сильной женщиной…
Госпожа Карпинская понимающе кивнула и уселась допивать свой чай. А Нани даже не заметила, как напряженно и подозрительно глянул на неё Док, который по её глубокому убеждению, был израильтянином, общался с ней или на иврите или на английском и совершенно не должен был понимать русской речи…
Зато этот цепкий взгляд не укрылся от Аделаиды, завтракающей с Доком за одним столиком:
– Что-то не так, мистер Эткинд? – тревожно поинтересовалась она. – Почему вы так странно посмотрели на маму? Вас смутил её русский язык?
Док постарался взять себя в руки:
– Отнюдь! Я где-то читал, что ваша мама настоящий полиглот. Я просто подумал о том, что ведя беседу на языке, который не понимает никто из присутствующих, кроме вас, конечно, мама ставит в неудобное положение и себя, и эту даму в жутких незабудках. Попахивает каким-то русским заговором.
– Вечно вам, евреям, всюду мерещатся заговоры, – расхохоталась девушка, и добавила почти заговорщицки.– Я имею право так говорить и шутить. Ведь во мне 50 процентов иудейской крови.
– Что ж, с вашего позволения я не буду присутствовать на оглашении сегодняшнего задания, а пойду, по-стариковски, выкурю сигару после прекрасного кофе.
– Не очень это полезно для здоровья и совсем уж не оправдано для человека вашей профессии, – снова засмеялась Аделаида. Ей почему-то было удивительно уютно и легко с этим необычным маминым гостем. И её совсем не смутило то, что Док был новым и уже, наверное, сто пятым по счету лекарем, которого маменька «тайно» пристраивала наблюдать за дочерью, чтобы определить кажущиеся или возможные отклонения в психическом здоровье своего ребенка.