Адепт Бога Тьмы. Том 3
Шрифт:
Это он про камеры, где держали не студентов, а серьёзных нарушителей. Ну, или перебравших выпивох-буянщиков.
Если подумать, слишком уж много места в нашем отделении… Хватило на целую свору хулиганов, хоть и впритык.
Это исторически сложилось или по необходимости отстроили?
Нас прижало давлением магической ауры Августа на том поле. Затем появились его подручные из Тайной канцелярии и отряды военной полиции. Всех скрутили, кинули в подоспевшие автобусы и отправили в отдел.
Хорошо сработали.
Но ничего не сделал и отправил отбывать наказание вместе со всеми.
Зараза.
Я стоял, прислонившись к стене между Гриней и Гордеем. Камера была окружена арматурой из чёрной руды в бетоне и чернорудной же решёткой, из-за чего магия у всех почти полностью заблокировало.
Меня тоже неслабо подрезало. Но, в принципе, мог бы выбраться на свободу, нарушив всю конспирацию и себе, и Мирону, который, как выяснилось, выстраивал свою легенду довольно продолжительное время.
Он, кстати, стоял неподалёку. И выглядел очень уж недовольным текущим положением.
— Раньше на улицах свободно сражались, — прорычала Лера, скрестив руки на груди. — Тот же Соколов на Западе облаву целую устроил.
— Ага, помню, — хмыкнул Гриня. — Мы заявились прямо к ним в казармы и устроили та-а-акой швах, что они с глазами по пять рублей до утра бегали.
— Э, слышь! — раздался недовольный голос из толпы. — Вы не охренели там?
— А чего? — ухмыльнулся Гриня. — Стыдно вспоминать?
— Так они босиком бегали, — прыснула Лера. — И пахло от них, я вам скажу…
Она скривила лицо и помахала ладонью. И тут же толпа задрожала, к первому голосу прибавились новые возмущения.
— Заткнитесь, восточные!
— Охренели, оборванцы? Сейчас реванш возьмём!
— Ага, тут исподтишка бить не получится! Зубы собирать будете!
Нас немного сместила возбуждённая волна толкучки. Восточные с западными начали препираться, и только теснота не позволяла начать драку. А западные и южные сидельцы с надеждой наблюдали, как их идейные противники начали грызться друг с другом.
В соседних камерах тоже начались движения. Скоро весь отдел наводнили шум, ругань и звуки мелких стычек.
— А ну, заткнулись все! — закричали надсмотрщики. — Успокоились!
По решёткам заколотили стальные дубинки. И не только по решёткам — попадало между прутьев, по тем, кому не посчастливилось оказаться прижатым в ту сторону.
Кое-как удалось успокоить народ.
Места в камере перемешались, и по какой-то случайности я теперь оказался прижат к Лере, рядом стояли парни из других отрядов, в том числе западные, а северных с южными разметало по всем углам.
Было, конечно, приятно тесниться с девушкой, а не с одними только парнями, но Лера спиной упиралась в стену.
Поэтому я оттолкнулся руками и с натугой сдвинул всю толпу чуть назад, ловя слабые возмущения в свою сторону.
Лера с благодарностью улыбнулась мне и смущённо отвела взгляд.
После перебранок стало совсем душно, а запах пота и грязи въелся в воздух. Меня же спасал аромат её парфюма, так что тут ещё подумать надо, кто кого благодарить должен.
Хотя довольно странно, что кто-то брызгается ванильными духами, собираясь на массовую драку…
— Вообще… — прокряхтел Гордей откуда-то позади. — Странно, что Соколов не убрал эти идиотские правила.
— Точно… — согласился кто-то. — Сам устроил побоище, а мы должны разборки прятать.
О, про меня заговорили!
Интересно.
— Да он царём себя почувствовал! — На удивление, к общей полемике присоединился парень из северных. — Совсем страх потерял!
— Почему директор тогда его не посадил в клетку, а? Почему мы должны тут тухнуть, как килька в банке, а этот…
— Этот, как ты выразился, самому директору навалял! — пояснил Гриня. — Иди, попробуй сделать то же самое. И тогда будешь гундеть.
— Ага, навалял. Как же! Договорились они!
— Да какая разница! Сам беспредел устроил, а другим даже на природе морды бить запретил!
Ну… Тут я согласен с Гриней. Пусть наваляют мне, а потом правила устанавливают.
Право сильного, чего уж тут.
И вообще обидно. Я им инфраструктуру восстанавливаю, снаряжение выдаю, обеспечиваю. А они всё недовольны.
— Да охренел он! — крикнула Лера мне в лицо.
Знала бы, чьё именно это лицо…
— Совсем от людей оторвался!
— Куда директор смотрит!
— Да!
Э, вы чего?! Что началось-то! Я планировал объединение, но не против собственной персоны.
Вдруг все затихли.
Дежурные зашевелились, даже сержант встал со своего рабочего места. Со стороны входа раздались знакомые шаги.
— Август Эдуардович, — кивнул сержант, — какими судьбами?
Азарьев прошёл мимо нашей камеры, и мы пересеклись взглядами.
Точно узнал.
Тьма, связывающая нас, отозвалась вибрацией, поэтому он не мог не заметить меня.
— Всё теми же, — ответил Август. — Долго их держать собираетесь?
— Ну, как положено… Пятнадцать суток.
После этих слов снова начались волнения. Даже я сам уже хотел высказать пару ласковых, потому что иначе придётся тут всё переворошить и раскрыть свою личность, что доставит кучу неприятностей и порушит некоторые планы, связанные с моим замыслом.
— Нет, не стоит, — тихо, с неохотой сказал Август. — Запишите всех участников в отдельный список и поставьте на учёт. Список прошу передать ко мне в приёмную. И…