Адепт Грязных Искусств
Шрифт:
– Джо… чёрт… – прокашлял я и чудовищным усилием воли заставил себя подняться на четвереньки.
В ушах нещадно звенело, в глазах троилось, пламя трещало позади, что-то лопалось и взрывалось, яркие всполохи огня освещали мост. Вокруг меня темнели кровяные пятна, клубился чёрный едкий дым, и блестели осколки стекла.
Я пополз на четвереньках к краю моста, ухватился липкими окровавленными ладонями за прутья и, подтянувшись на руках, еле поднялся. Перелез через перила и встал на краю чугунной махины, уставившись вниз.
Там, в бездне мрака,
Порыв холодного ветра охватил тело и высек под одеждой колкие мурашки. Белая рубашка Джо мелькнула в сизой толще воды и снова пропала.
– Какого хрена ты творишь, Рэй, – прохрипел я.
И шагнул вниз.
***
Плавать я не умел, но было поздно об этом вспоминать.
Мутные воды канала приняли меня уже через пару секунд полёта.
Тихий всплеск – и я пропорол жидкую толщу телом, почти сразу достав ногами до речного каменистого дна. Разум и мысли оцепенели мгновенно, тело одеревенело, грудь сдавило. Я еле сдержал панический вдох, зажмурившись и намертво сомкнув рот.
Меня подхватило внутреннее течение реки, завертело в пузырях. Пару раз я ударился спиной и плечами о камни, попытался ухватиться хоть за один из них, но чуть не вывернул себе пальцы. И тогда изо всех сил устремился вверх.
Грёб как мог – руками, ногами, корпусом…
Но никак не мог добраться до поверхности, меня вертело и безжалостно тянуло в бок, в тягучий омут, било о камни и захлёстывало течением. Уши и нос заполонила вода, во рту стоял отчётливый привкус тухлятины, на зубах хрустел песок.
Паршивая вода…
Я ненавидел воду, но отлично понимал, что при желании смогу ей управлять. Я подумал об этом минутой раньше, когда ещё стоял на мосту и смотрел вниз. Хинниган говорил, что Искра стихии воды образуется в ладонях и коже.
Господи, кто бы знал, каким усилием воли я заставил себя думать о собственной коже, аккумулировать энергию кодо по всей поверхности тела, представлять, как она каплями едкой ледяной кислоты течёт, огибая каждый мускул, напряжённый до предела, как эти капли впитываются в поры и дарят мне силу стихии…
Тело охватила судорога, будто в мышцах разрядились тысячи крошечных молний.
Меня перевернуло в толще воды и внезапно устремило к спасительной поверхности, а потом выбросило... река будто выплюнула меня.
Продержавшись в воздухе долю секунды, я снова рухнул в бездну. Правда, на этот раз течением меня уже не захлестнуло. Я вынырнул, глубоко и с сипом вдохнул, потом ещё раз, и дышал до боли в груди и головокружения. Казалось, от наполнившего меня воздуха вот-вот потрескаюсь.
Закашлявшись, я погрёб в сторону берега, скованного каменным пирсом и прибрежными площадками с уклоном. Вода сама толкала меня к спасению, и в борьбе со стихией я на мгновение забыл о Джо и о том, что её безвольное тело тоже болтается где-то тут, в беспроглядном жидком аду.
Наконец я добрался до берега.
Ухватился за каменный выступ и обернулся.
Мост
Я снова оглядел воду.
Шансы были нулевые. Вряд ли я найду Джо, если снова тупо кинусь в бездну.
Оставаясь в реке, я приложил ладони к колыхающейся холодной поверхности. Да и ничего другого мне не оставалось – только надеяться на кодо и искусство стихий.
С воображением у меня было не очень, но я всмотрелся в темноту и представил Джо, которую несёт течением прямо ко мне. Представил её тело в истерзанной окровавленной рубашке, голые ноги в разрезах юбки, те громоздкие армейские ботинки, представил волны её чёрных волос.
– Джо! – негромко выкрикнул я в темноту и от яростного бессилия ударил ладонью по воде.
Меня окатил сноп брызг.
Я убрал мокрую чёлку с глаз и сматерился одними губами, мысленно уже похоронив Джо… и тут услышал всхлипывания, сдавленный кашель, потом опять всхлипывания. Повернул голову на звук. Метрах в пятидесяти от меня, цепляясь руками за скользкие камни гранитной площадки, из реки выбиралась Джо.
***
Возле неё я был уже через полминуты.
Ухватил девушку за плечи и вытянул из воды. Джо распласталась на животе, продолжая сильно кашлять и всхлипывать. Из одежды на ней теперь была только рубашка.
Джо перевернулась на бок, съёжилась на камнях, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Её колотило от озноба и рыданий.
Я сел рядом и, только внимательно прислушавшись, различил её шёпот.
– Я убила его… убила его… убила его…
– Джо, надо уходить, – тихо сказал я.
От моего голоса она вздрогнула и замерла. А потом неуклюже покарабкалась по уклону площадки вверх, в сторону пирса набережной, сдирая колени и завывая всё громче.
Её истерику надо было прекращать, пока она не привлекла внимание. Поплакать о Генри она могла и в школе, но никак не здесь, под прицелом сотен случайных глаз.
Я подобрался к ней ближе и, склонившись, крепко обхватил за плечи. Не церемонясь, перевернул девушку на спину и пригвоздил её руки к камням. Навис над ней сверху, глядя прямо в глаза, и процедил:
– Возьми себя в руки, Джо. Своей истерикой ты Генри не вернёшь.
– Рэ-э-эй, – простонала она, – я его ничем не верну-у-у…
Девушка попыталась вырваться, но я только сильнее прижал её к площадке.
– Джо, мать твою. Поплачешь в другом месте.
– Пусти! – выкрикнула она.
Из её пальцев показались серебристые когти.
– Джо, – сказал я сквозь зубы, – Генри ты уже не вернёшь, но клянусь, у тебя ещё будет возможность отомстить за его смерть.
Девушка затихла, тяжело дыша. В её глазах вспыхнул огонь, но тут же погас. Она снова начала вырываться и отчаянно стонать, колотить меня ногами.