Адептка

Туман появился внезапно. Неестественно плотный и больше похожий на проклятье, чем на природное явление.

Бесшумно спустившись с гор и накрыв собой немалую часть близлежащего леса, он скатился вниз, накрыв недавно расчищенные поля. И теперь медленно подбирался к притулившейся у подножия гор деревушке.

Когда он приблизился вплотную, в одном из крайних домов распахнулась дверь, и на пороге появился немолодой, но еще полный сил мужчина. При виде стремительно тонущего в сером мареве

– Туман возвращается!

В доме спиной раздался вскрик и звон разбившейся посуды.

– Всевышний, за что?! Сперва отец, потом дочь… кто теперь? Вэйр?!

Мужчина тяжело вздохнул и с болью посмотрел на супругу: Малуша… красивая она. До сих пор еще очень красивая – златогривая, синеглазая, румяная, а в поясе почти так же стройна, как в тот день, когда он впервые ее увидел.

– Мама? – беспокойно отозвался из глубины комнаты еще один голос, и мужчина перевел взгляд на сына: в прошлый раз его лишь чудом миновала беда, оставив на память грубую метку – рваный шрам на пол-лица, который Вэйр ни тогда, семь лет назад, ни тем более сейчас не боялся рассматривать в зеркале. – Отец, что случилось?

– Ты должен уехать, – хмуро сообщил хозяин дома, решительно закрывая дверь. – Туман уже близко. И на этот раз он идет за тобой.

Вэйр растерянно обернулся к матери, но та только кивнула.

– Уходи, сынок. Так надо.

– Не спорь, – поджал губы мужчина, заметив, что сын возмущенно вскинулся и открыл рот, чтобы возразить. – И уходи немедленно. Это приказ.

Вэйр побледнел от ярости, но отец смотрел сурово, почти зло, сжимая пудовые кулаки. А мама, напротив, будто омертвела – сквозь щель в приоткрытой двери она тоже увидела безобразные клубы, неумолимо приближающиеся со стороны леса. Еще час-два, и они накроют деревню, погрузив жителей в оцепенение, больше похожее на смерть.

– Отец, за что ты меня позоришь? Я не стану бегать от опасности! – попытался возразить Вэйр, но мужчина, быстро шагнув вперед, вдруг со всей силы отвесил ему тяжелую оплеуху.

– Вон, я сказал! Чтоб ноги твоей здесь больше не было!

Юноша с тихим стоном упал на одно колено, но мягкие ладони матери тут же подхватили и с удивительной силой потащили прочь. Она что-то быстро говорила по пути, незаметно глотая соленые слезы, но Вэйр не слышал – в ушах до сих пор звенело, а левая щека горела от незаслуженной обиды.

– Прости, – прошептал Вэйр, с трудом держась на ногах. – Прости, мама…

Негнущимися пальцами взяв протянутый ею заранее собранный мешок, он оглянулся на замершего возле стола отца, но тот демонстративно смотрел в сторону.

– Я не прощаюсь, – тихо пообещал юноша, с тяжелым сердцем переступая порог. – Сейчас я принимаю твою волю и ухожу. Но я вернусь, обещаю. И это будет скоро.

Мужчина даже не обернулся. Но когда за сыном закрылась дверь, обессиленно рухнул на лавку и устало сгорбился, закрыв руками кривящееся лицо.

– Господин Сатис! Господин Сати-и-ис!

Старый маг, заслышав взволнованный голос секретаря, с неудовольствием обернулся к внезапно распахнувшейся двери.

– Я же сказал: я занят, – с неудовольствием проворчал он, выразительно покосившись на сидящего в кресле посетителя. –

Возникший на пороге паренек виновато кивнул, а потом умоляюще сложил руки на груди.

– Простите, господин. И вы, господин Асграйв, простите великодушно! Я бы ни за что не посмел прервать вашу беседу, но приехал чрезвычайно важный гость и срочно потребовал господина Сатиса – у него какое-то срочное дело!

– Прошу меня извинить, – вздохнул маг, поднимаясь из-за стола.

Сидящий напротив молодой человек скупо кивнул.

– Ничего, я подожду.

Господин Сатис недоверчиво прищурился, но Грэй Асграйв, отпрыск одного из знатнейших Домов в Лире [1] , с юных лет славившийся отвратительным характером, выглядел на редкость спокойным.

Быть может, это показное спокойствие было следствием того факта, что просьба, с которой он обратился к главному магу столицы, оказалась довольно специфической. Более того, почти незаконной. Разговор об этом они начали почти полтора часа назад, потратили немало нервов, чтобы остаться каждый при своем, и, само собой, к взаимопониманию так и не пришли.

Молодой человек требовал ни много ни мало – нарушения устоявшихся правил, а старый маг не собирался этого делать только из-за того, что единственный наследник самого богатого столичного семейства по собственной лени опоздал на распределение.

Безусловно, ссориться с Домом Асграйв старик Сатис не хотел. Но и проводить ритуал в неурочное время не собирался.

Да, он прекрасно знал, что набор в Академию высокого искусства заканчивается именно сегодня. И отлично помнил, что у молодого Грэя имеется неплохой магический дар. Да что там – отличный дар, наверняка один из сильнейших в роду, поэтому в предназначении юноши сомневаться не приходилось.

Однако на распределение этому наглецу следовало записаться не сегодня под вечер, а самое позднее вчера. Еще лучше – три дня назад, когда весь город праздновал торжественное открытие магической арки. А он все это время прокутил в элитном трактире с друзьями. Как это обычно случается, учинил ссору с одним из посетителей. Вызвал его на дуэль. Искалечил и едва не убил своего противника. Целые сутки после этого провел в изоляторе городской стражи и лишь благодаря вмешательству папочки два часа назад был отпущен под немалый залог. А теперь с невозмутимым видом восседал в кресле для посетителей, наивно полагая, что городской маг сделает для него исключение.

– Господин Сатис, еще раз прошу меня простить, – зашептал секретарь, когда маг вышел из кабинета, плотно прикрыв дверь. – Но дело действительно важное. К тому же вы велели сообщить незамедлительно, если появится господин Териас.

Услышав имя непрошеного гостя, маг встрепенулся и быстрым шагом направился ко второму кабинету, который держал для особо важных посетителей.

– Он привез то, что я просил?

– Я не спрашивал. Но явился он без поклажи. А еще с ним гостья, господин.