Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
Сикул замер. Не подобает космодесантнику позволять шоку сбить его с мысли, но внезапное появление капитана предавшего легиона застало его врасплох. Мгновение он не видел ничего, кроме Ваа’ейголота. Это был капитан Детей Императора, который украл тысячу реликвий жизни Императора и сделал из них вместилище для демона, который до сих пор бушевал в Голодных Звёздах. Собрал огромную армию мятежников, мутантов и жалких пиратов и завёл их в вулкан, лишь чтобы слушать смех своего бога, пока они горели. Выковал доспехи в погребальном костре пилигримов и закалил в слезах их сирот.
Сикул
— Мы сможем его убить, — раздался сзади голос Ахайкоса. — С ним Шесть Фурий, но мы справимся, если ударим быстро и не дрогнем.
Отделение Ясона тоже заметило новоприбывшего. Они уже наводили тяжёлые орудия на расколотый пик.
— Капитан? — спросил Ясон. — Что прикажете?
— Ждите.
— Если мы убьём его сейчас, то сорвём все замыслы.
— И бросим этих людей, — возразил Сикул. — Верующих планеты. И возможно Ваа’ейголот здесь лишь чтобы отвлечь нас.
— Не важно, — проворчал Ахайкос. — О задании забудут, если мы принесём его голову.
— Я согласен, — кивнул Ясон. — Мне ясно, что принесёт славу.
Сикул умолк. Он представил, как принесёт обгорелый шлем Ваа’ейголота на «Фалангу» и повесит как трофей. И представил ущелье впереди, заваленное телами беженцев.
— Мне нет дела до славы, — ответил капитан. — Ясон, выдвигайся и начинай обстрел. Ноктис, прикрой нас, — он повернулся к Ахайкосу и космодесантникам командного отделения. — За мной, спускаемся в ущелье. Обеспечьте безопасность людей. Таков мой приказ.
Имперские Кулаки последовали за беженцами в ущелье, Ясон уже открыл шквальный огонь по укрытиям Покорных Масок. Капитан оглянулся на расколотый пик.
Ваа’ейголот отвернулся. Возможно он был разочарован, возможно — доволен. И Сикул невольно подумал, не таится ли под безликим шлемом улыбка.
— Выбор, — сказал Лисандр. Он смотрел на лица новобранцев. Они ждали, что им скажут суть урока, объяснят, что нужно запомнить.
— Арнобий?
— Он был неправ.
— Объясни, новобранец.
— У Сикула был шанс устранить врага Человечества. Когда Империум дал бой Ваа’ейголоту, тот уже разорил ещё шесть миров и совершил бессчётные злодеяния. Всего этого можно было бы избежать, если бы Сикул убил его на Валацийском перевале.
— Ясно. Говорите, новобранцы. Те, кто не сможет высказать мне своё мнение, не осмелятся идти под пушки врага. Говорите.
— Я не согласен, — раздался голос сзади. Новобранец Коген родился в мире архипелагов и свирепых морских чудовищ, где загорелые люди бились с кракенами под палящим взором двух солнц. Крошечные камешки были вшиты под медную кожу на висках и лбу, отчего лицо казалось отмеченным шрамами. — Задача Сикула была ясна, и он выполнил её до конца.
— Потеря адептов была бы прискорбна, — кивнул Арнобий, — но не имела бы значения по сравнению с устранением Ваа’ейголота.
— Но без веры и доверия людей Империума Имперские Кулаки не смогут сделать ничего, — возразил Коген. — Если они лишатся надежды, что мы их избавим, то утратят веру, и враг укоренится среди людей.
— Среди статуй героев «Фаланги» нет Сикула, — встрял Апейо. — Убив Ваа’ейголота, он бы заслужил почёт
— А сколько зла могут вестники Хаоса сотворить в народе, лишённом надежды и веры? Ручаюсь, что больше, чем способен любой чемпион варпа.
— Посмотрим, Коген! — рявкнул Апейо.
Лисандр поднял руку.
— Хорошо. Об этом думал и Сикул, принимая решение.
— Тогда каков ответ? — спросил Апейо. — Сикул был прав или нет?
Лисандр улыбнулся. Он редко это делал, особенно среди новобранцев, которые явно встревожились, не понимая, что это значит.
— На этот вопрос я отвечу другим.
Лисандр настроил дисплей стола. Валацийский Перевал и тактические обозначения пропали, и воздухе повисла голограмма. Знамя с железным кулаком на скрещенных молниях. Горящие черепа ксеносов были сложены под кулаком, а над ним был символ системы с семью планетами. Древко знамени венчал огромный череп, принадлежавший существу с обширной мозговой коробкой и сложными мандибулами. Одну глазницу опалила плазма, поверхность покрывали сотни выгравированных имён.
— Что вы видите?
Повисла неловкая тишина. Никто не решался заговорить. Наконец, Арнобий ответил.
— Это штандарт Седьмой.
— Где он сейчас?
— В часовне Хамандера.
— Почему?
Ответил другой новобранец, Дакио. Бледная кожа и большие глаза выдавали, что он родился на мире долгих ночей, где люди почти стали абхуманами.
— Его убрали как реликвию. И несут в бой, лишь когда собирается вся седьмая рота, а капитан считает это нужным.
— Частично верно, новобранец Дакио. Но не совсем. Вернее будет сказать, что штандарт висит в этой часовне из-за Мануфакторума Сигма. Верю, что вы об этом читали, новобранцы, и не стану вам рассказывать. Я хочу знать, понял ли кто-то из вас, что эта битва значит для лидера. Для Имперских Кулаков. Для вашего будущего в ордене.
Лисандер оглядел новобранцев. Они были в смятении. Их уроки были пусть и не лёгкими, но простыми — обряды снаряжения, тактика, история, заучивание и мускульная память. Теперь же от них требовали думать.
Заговорил Коген.
— У Хамандера тоже был выбор.
Вокруг умирал Гранитоград, и Имперские Кулаки, как и всё живое, покидали его. Они были частью предсмертных судорог — уходили последними. Имперская Гвардия бежала на морских транспортах и десантных шаттлах, а вскоре эвакуировали и взлётные полосы флота. Имперские Кулаки уходили последними. Когда они сядут в «Громовые ястребы», чтобы вернутся на орбиту, в Гранитограде не останется людей.
Промышленный город казался огромным пятном размером с пол континента, его мануфакторумы вздымались словно исполинские соборы, посвящённые имперской жажде боевых машин и оружия. Капитан Хамандер не испытывал любви к этому унылому, бесчеловечному месту, но ему ужасно не хотелось оставлять город ксеносам.
Мануфакторум Сигма был последним очагом сопротивления. Теперь он горел. Орудия чужаков выпускали лучи багрового света в разбитые витражи, вспыхивала сама сталь опор. Пламя внутри отбрасывало странные тени от горящего скелета огромного здания.