Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
За такую информацию звери-регистраторы были вознаграждены комками густой питательной пасты, полученной из неэффективных работников. Порции пасты были вброшены в клетки через трубы, и звери жадно слизнули их с грязного пола.
Далеко наверху, в изолированной комнате командной башни, информацию оценивал почитаемый архимагос Скраэкос. Его мыслительные процессы давно утратили всякое сходство с человеческим разумом: познавательные функции любого человека были бы неспособны воспринять откровения Омниссии, открывшиеся высшему духовенству Каэронии тысячу лет назад. В мозгу Скраэкоса проносились потоки машинного кода,
— Мы восстановили контакт с пришельцами, — сказало существо по имени Скраэкос, и его слова, обращенные в машинный код, поступили в нервные окончания информационной сети, пронизывающей всю командную башню.
— Хорошо, — поступил ответ из мыслительных импульсов сотен техножрецов, населявших башню. — Скраэкос, ты несешь ответственность за решение этой проблемы и именем святых откровений Бога-Машины получаешь разрешение обрести индивидуальность мышления на все время работы.
— Благодарение Омниссии, я стал одним из Его орудий, — ответил Скраэкос.
Внезапно нервные окончания вокруг него по воле остальных техножрецов словно онемели. Он вновь стал индивидуальностью. Его чувства больше не охватывали все пространство командной башни, а ограничивались маленькой, похожей на гробницу комнатой, где он лежал в большой ванне из плоти, наполненной околоплодной жидкостью и пронизанной нейроцепями. Кожистая пленка над его бионическими глазами поднялась, открыв мир, лежащий далеко за пределами видимого спектра. Теперь он ощущал и свое тело, и оно, по сравнению с мыслями, показалось тяжелым и грубым.
Скраэкос развернул механоруки и выбрался из жидкости на гладкий пружинящий пол.
Теперь он больше ни к чему не был присоединен, и общаться с техножрецами пришлось другими, более примитивными способами.
— Я получил индивидуальность, — произнес он вслух, и нервные окончания стен впитали в себя звуки и обратили их в информационные данные.
Вокс-передатчик показался неудобным и незнакомым. К Скраэкосу постепенно возвращались воспоминания — если это можно было приравнять к человеческим воспоминаниям. Столетия на службе Империуму, первое сияние просветления при виде провозвестника Омниссии, годы перестройки в варпе, когда Каэрония изменялась согласно его взглядам…
— Это хорошо, — поступил ответ. — У тебя есть опыт, позволяющий выполнить волю Бога-Машины. Определи свои намерения.
— Основное положение декларации Омниссии совершенно ясно, — ответил Скраэкос. — Что касается непосредственно меня, Разрушитель указал способ действий по защите неприкосновенности планеты и принципов Адептус.
— Поясни.
— Убить их всех.
Тяжесть физического тела окончательно вернулась к почитаемому архимагосу. Давным-давно Скраэкос был грозным противником в физическом сражении, и его тело до сих пор сохранилось в прекрасной форме. Значит, он до сих пор мог быть эффективным убийцей. Скраэкос вспомнил ощущение крови, брызжущей на немногие оставшиеся участки живой плоти, вспомнил ее теплоту и запах. В нем шевельнулись отклики человеческих эмоций — жажда крови и возбуждение. Со временем эти грубые черты окончательно покинут Скраэкоса, и под руководством Омниссии он станет совершенным существом логики…
Да,
ГЛАВА 9
Не зная врага, можно проиграть битву.
Но если узнаешь врага слишком хорошо — проиграешь наверняка.
— Артиллерия готова, — доложил старший офицер-артиллерист, едва контр-адмирал Хорстгельд появился в капитанской рубке. — Мы можем открыть огонь через пятнадцать минут после приказа.
— Отлично, — ответил Хорстгельд.
Рубка гудела кипучей деятельностью. «Трибуналу» не приходилось стрелять по врагам уже довольно долгое время, и Хорстгельд стал забывать, что чувствовал когда-то перед лицом надвигающейся опасности. Теперь между благом Империума и коварством Врага стояли только пушки Императора и торпеды Императора.
Это было великолепное ощущение! Именно ради него Хорстгельд скитался по этой Галактике.
— Проповедник! — воодушевленно воскликнул контрадмирал. — Что требует от нас Император?
— Повиновения и усердия! — последовал ответ охрипшего духовника из-за кафедры. — Презрения к смерти!
Если команде капитанской рубки и не нравилась привычка Хорстгельда слушать непрерывные разглагольствования корабельного духовника, то никто этого не показал. Навигаторы были заняты, пытаясь выстроить разношерстную флотилию в боевой строй. Связисты передавали бесчисленные приказы кораблям, перешедшим под командование Хорстгельда. Инженерная группа следила за поддержанием мощности плазменных реакторов для предстоящего маневрирования на орбите. Артиллеристы старались переправить весь боезапас торпед к бортовым орудиям. «Трибунал» был старым, но крепким кораблем, он повидал немало сражений и готовился к новому бою.
Но с другой стороны, экипаж не видел того, что видел Хорстгельд, — масштаба приближающейся флотилии.
Хорстгельд немного помедлил, прежде чем преклонить колени перед образом Императора, нависавшим над тактическим экраном. Экран показывал карту орбиты Каэронии, позиции судов имперской флотилии и ближе к планете — беспорядочное мелькание астероидов. Золотая маска Императора сурово наблюдала за капитанской рубкой, словно побуждая экипаж изо всех сил трудиться во исполнение Его воли. И наверняка Он Сам следил за командой с Золотого Трона Терры.
— Дай нам волю преодолеть наши слабости, — произнес Хорстгельд. — Храни нас, наш Император!
— Капитан! — За плечом Хорстгельда возник навигатор Стелканов. — В корабельном архиве нашлись необходимые сведения.
— Так быстро? Я думал, придется посылать запрос в командование сегмента на Кар Дуниаш.
— Архивисты нашли записи в историях Равенсбрука, посвященных Готической войне. Самый большой корабль приближающейся флотилии подходит под описание энергетических характеристик судов, сделанных в бортовом журнале «Военного права» в битве при Гефсимане. — Стелканов протянул Хорстгельду лист с результатами анализа и архивными выписками. — Вероятность случайного совпадения очень мала.