Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
— Неровар! — завопил Приам по воксу. — Неровар!
Другие Храмовники подхватили крик, зовя апотекария извлечь геносемя героя.
Баярд стоял, прислонившись к стене изукрашенного мавзолея, вырезанного из белого с розовыми прожилками камня. Тело не упало лишь потому, что через горло прошло копье. Вне всякого сомнения — смертельный удар. Приам выиграл секунду, прекратив отчаянно блокировать и парировать, — мечник рискнул принять удар топора на наплечник и использовал ее, чтобы вытащить копье. Топор ксеноса высек искры, когда отскочил от керамитовой защиты плеча.
— Неровар! — вновь воззвал Приам.
Первым до него добрался Бастилан. Снятый с сержанта шлем обнажил лицо столь окровавленное, что только по белкам глаз можно было понять, что он был человеком. Кровавые клочья кожи свисали с головы, обнажая череп.
— Черный меч!
За четыре удара бешено бьющихся сердец Приам отразил дюжину ударов. У него не было времени добраться до благословенного оружия, что выронил погибший Баярд.
Изувеченное лицо Бастилана вдруг разлетелось кровавыми брызгами. К тому времени как обезглавленное тело сержанта с глухим лязгом керамита упало на землю, Приам вогнал силовой меч в грудь вооруженного болтером орка, который стоял за спиной убитого рыцаря.
— Неровар!
Последние слова Бастилана что-то изменили в Храмовниках.
Их осталось двенадцать.
Рыцари сгрудились в кучу, их клинки рубили и кромсали не только, чтобы убить врагов, но и чтобы защитить братьев позади себя. То была инстинктивная жестокость, рожденная в многих десятилетиях сражений плечом к плечу.
— Возьми меч! — прорычал Гримальд. Он атаковал впереди остальных, яростно разя врагов крозиусом и прокладывая кровавый путь к Приаму. — Верни нам Черный меч!
Мы не можем оставить его здесь. Мы не можем оставить его на поле битвы, если жив хоть один из нас.
Люди называют нас по воксу безумными и просят отступать вместе с ними. Для них эта резня, должно быть, похожа на сумасшествие, но у нас нет иного выхода. Мы перестанем быть Крестовым Походом, это нарушит нашу самую священную традицию. Черный меч должен оставаться в черных руках до тех пор, пока есть кому его сжимать.
На мгновение — всего на одно мгновение — я чувствую боль, когда вижу тела Баярда и рядом Бастилана. Двое лучших братьев меча, когда-либо служивших ордену, пали во славе. Все больше инопланетных тел заслоняют мне обзор. Еще больше ксеносов истекут кровью, пока я прорублюсь к Приаму.
Жажда кровопролития и мрачное спокойствие нисходят на нас. Яростная битва, оружие лязгает о броню, а я резко шепчу слова по вокс-каналу, которые, как я знаю, не слышит никто, кроме него.
— Приам!
— Реклюзиарх.
Моя булава отбрасывает двух тварей, и на один удар сердца никакие инопланетные варвары не разделяют нас. Взгляды встречаются в эту секунду, прежде чем нас обоих заставляют отвернуться и продолжить бой с новыми врагами.
— Ты новый чемпион Императора Крестового Похода Хельсрич, — говорю я ему. — Возьми свой меч!
Майор Райкин говорил в
— Кто-нибудь из бронетанковых подразделений, ответьте. «Богоборец» замечен к югу от храма. Кто-нибудь из бронетанковых подразделений, ответьте, ответьте.
Со своего наблюдательного пункта у одного из разбитых витражей майор наблюдал, как над разрушенными стенами кладбища высится туша гарганта.
Он не узнал голос, который наконец ответил. В нем одновременно были горечь и раздражение, но майор все равно улыбнулся.
— Принято.
— Эй, назовите себя.
— Я Амасат, принцепс «Баньши» — титана класса «Владыка войны».
«Баньши», названный так по имени визгливого чудища из мифологии Древней Терры, сделал все, что мог, чтобы привлечь внимание «Сокрушителя Богов». Залпы из орудий-рук и установленных на плечах батарей обрушились на силовые щиты гораздо более мощного титана. Сирены, которые использовали, чтобы предупреждать свою пехоту об опасности, ревели на гарганта. «Богоборец» разразился потоком так называемого «белого шума». В ответ раздался всплеск машинного кода от техножрецов «Баньши».
Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь гарганта от намерения сровнять с землей храм Вознесения Императора.
«Владыка войны», тридцать три метра брони и убийственной артиллерии, апофеоз богомашины, начал постыдное отступление. Все орудия стреляли, когда он попятился, уводя «Богоборца» от храма.
— Можно мне оружие?
Андрей пожал плечами, грязным клочком ткани протирая защитные очки.
— У меня нет еще одного пистолета, толстый жрец. Так что извини.
Томаз Магерн покачал головой, когда Асаван обернулся к нему:
— У меня тоже нет.
Несколько дев ордена Серебряного Покрова спустились по широким ступеням в подземелье. Их вела сама настоятельница Синдал, благодаря искусственным мускулам силовой брони с легкостью неся болтер.
— Пришло время запечатать подземелье, — тихо промолвила старуха. Она понимала преимущество отсутствия паники у беженцев, собравшихся тут. — Твари уже внутри.
— Можно мне оружие? — обратился к ней Асаван.
— Ты когда-нибудь стрелял из болтера?
— До этого месяца я его даже ни разу не видел. И тем не менее я бы хотел получить какое-нибудь оружие, чтобы защищать мирных людей.
— Отец, скажу со всем уважением: это не принесет тебе добра. Все, кто здесь находится, приготовьтесь: двери запечатают через три минуты. Уповайте на то, что ксеносы не уничтожат воздухозаборники, которые выходят на поверхность.
Андрей поднял опаленную бровь:
— А если они так и поступят?
— Используй воображение, гвардеец. И отправляйся побыстрее наверх. Каждый способный сражаться нужен там.
— Минуту, пожалуйста. — Андрей повернулся к Асавану. — Толстый жрец, твоя судьба — пережить все это или, по крайней мере, умереть позже меня.