Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Коллектив авторов

Они застыли посреди токсичной пустоши, беззащитные и, по всей видимости, в одиночестве.

Слепые и беспомощные.

Всё равно что мёртвые.

Шестая глава

Без страха

Сержант Джелкус Бэйн смотрел в прямоугольную обзорную щель рокритового бункера посреди раскалённой пустыни. Раньше сооружение было герметизированным, защищая людей от токсичной атмосферы. Единственными окнами в метровой толщины стенах служили узкие длинные горизонтальные отверстия,

где вместо стёкол установили толстую прозрачную пласталь. Но теперь бункер больше не был полностью изолирован от смертоносных пустошей. Глядя в разбитые амбразуры Бэйн обдумывал все варианты, способные помочь их взводу выбраться из передряги живыми. Хотя для некоторых уже слишком поздно.

Гвардейцев отправили на “особое задание”, но сейчас оно выглядело спланированным самоубийством. Полковник Праксис сказал, что специально выбрали именно их взвод. Тогда Джелкус посчитал это поводом для гордости. А теперь ему было интересно — кто в высших эшелонах Стального легиона втянул их в неприятности.

Имперские десантные корабли высадили гвардейцев более чем в ста километрах к востоку от Тартара. Он не знал где точно — где-то посреди пепельных пустошей. Легионеры должны были найти имперского агента, а при необходимости оказать ему помощь. Ещё Бэйну сообщили пароль и координаты места эвакуации.

Вот так всё начиналось.

Раньше ядовитый воздух не мог попасть в бункер, но защита больше не функционировала, а потому людям Джелкуса пришлось надеть противохимические капюшоны и респираторы.

Конечно солдаты Стального легиона привыкли к противогазам. Они были столь же обязательным предметом снаряжения как шлемы, широкие защищавшие от химикатов шинели до колен, сапоги и тяжёлые кевларовые перчатки. Но они не так уж сильно помогали после того как пропотели и воняли смесью из горячей резины, дезинфицированных средств и прокисшего дыхания самих гвардейцев. Солдаты использовали малейшую возможность, чтобы снять в безопасности капюшон и насладиться обычно не слишком продолжительной передышкой. Бэйн отвёл взгляд от унылого пейзажа и снова посмотрел на укрывшихся в бункере выживших грязных бойцов.

Вот так дела шли сейчас.

Одни гвардейцы стояли и наблюдали за пустыней через узкие окна с разбитыми стёклами. Другие склонились или присели на корточки, прислонившись спиной к голым рокритовым стенам. Остальные расположились на полу, а двое и вовсе лежали. Капюшоны и респираторы скрывали лица, но как всякий хороший сержант Бэйн мог узнать любого из них. Он даже признал новичка, совсем недавно прибывшего с пополнением.

Из пятнадцати человек покинувших Тартар осталось двенадцать.

Джелкус подрегулировал свой шлем-капюшон и тяжело выдохнул. Он очень хотел хотя бы на время снять противогаз и тяжёлую жёлто-коричневую шинель. В бункере было душно и жарко, а вес униформы совсем не добавлял комфорта. Она предоставляла некоторую защиту от химикатов в атмосфере, но в ней можно изжариться как курица в улье.

Сержант снова стал наблюдать за однообразными пустошами. Он решил, что сейчас примерно полдень. Часы перестали ходить почти сразу, как солдаты покинули десантные транспорты — по словам рядового Верхоефа из-за электромагнитных помех.

Серые пепельные холмы мерцали в поднимавшемся тёплом тумане, небо над его колеблющимися гребнями отливало лазурной синевой. Безжизненные

загрязнённые пустоши простирались насколько видел глаз. В промышленных пустынях Армагеддона встречалось множество оттенков — в том числе и самых красочных и смертоносных во всей окружающей среде планеты. Поднятые ветром серо-чёрные дюны катились по охряным морям ржавого песка. Вода здесь была такой же: жёсткая и включала столько химических элементов, что могла растворить ствол лазгана. Ручейки из оксидов меди проложили в пустыне сине-зелёную паутину.

Рядом всего в двадцати метрах ещё дымился остов “Химеры”. Бело-серый камуфляжный окрас под стать пустошам выгорел до угольно-чёрного. Невдалеке стоял остов Часового-Один: две птичьих гидравлических ноги, застывшие на ходу, и кабина, которую уничтожили прямым попаданием из коптящего небо орочьего штурмовика. Повсюду валялись обломки, где-то среди них были и останки рядового Косса.

К счастью гвардейцы успели укрыть два оставшихся разведчика-шагателя, прежде чем самолёты ксеносов пошли на второй заход.

Рядом с бункером находился ангар для техники. Кое-где посреди унылого пейзажа выступали обломки скал, словно на поверхность тёмного океана всплывало чудовище из морских глубин. В одном из таких пластов и соорудили бункер — толстая метаморфическая горная порода служила хорошей защитой от вражеского огня.

Когда уцелевшие после первого налёта нашли укрытие, то они услышали ещё несколько взрывов. Земля дрожала. С потолка сыпался застилавший взгляд небольшой водопад рокритовой крошки и пыли, но бункер выдержал. Легионеры вслушивались, как уменьшался вдали рёв дизельных двигателей “бомбил-истребил”. Их орудия, бомбы и ракеты не могли больше причинить вред гвардейцам и орки, вне всякого сомнения, направились на базу сообщить о местонахождении имперских солдат. Вожаки зелёнокожих пришлют сюда наземные силы, чтобы прикончить гвардейцев. По крайней мере, Бэйн поступил бы именно так.

А потому им и их раненым оставалось только ждать. Сержант не хотел потерять ещё людей в этой проклятой пустыне.

Дело было не только в сострадании, но и в сильном офицерском прагматизме. Джелкус Бэйн не собирался умирать здесь и причислять своё имя к бесконечному списку миллионов погибших героев, защищавших планету. Как и человек, для спасения которого и пришли легионеры.

Сначала взводу сопутствовал успех. Невероятно, но с неисправной дальней связью и без предварительной разведки, когда приходилось полагаться на наручные ауспики и вокс, они всё же сумели найти агента Браксуса. Правда, сначала обнаружили обломки его мотоцикла, который подорвался на орочьей мине.

Одинокий человек, умиравший от ужасных ран, невзирая ни на что полз по едкому песку, держась за счёт болеутоляющих и мышечных стимуляторов. На нём был одет пробитый и проколотый в десятке мест чёрный облегающий костюм и эластичный бронежилет. В прорехах виднелась красная плоть.

Сержант спрыгнул с “Химеры” ещё до того, как машина остановилась, а отделение оцепило периметр, высматривая зелёнокожих.

Раны мужчины выглядели ужасно. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сквозь наркотический туман понять, что он среди своих. После осознания произошедшего и обмена с Бэйном паролями агент облегчённо обмяк, а по его испещрённым химическими шрамами щекам потекли кровавые слёзы.