Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
Когда красный гигант ударил визжащим цепным кулаком “Владыку войны” в живот — Экхарда вырвало на пульт управления командного трона. Циферблаты и переключатели забрызгало желчью. Титан пошатнулся, пошатнулся и принцепс от эмпатического удара.
Скорее инстинктивно, чем понимая, что он делает, Магнус выбросил вперёд всё ещё неповреждённый многоствольный бластер. Вращавшиеся стволы орудия врезались в трофейный турболазер, сорвав его с плеча врага.
Металл заскрипел о металл, когда зверь-идол вытащил цепной кулак из чрева “Тираннуса”, причинив возвратным движением почти столько
Бластер остановился прямо у головы монстра, застряв в зубастой челюсти. Принцепса снова вырвало, а тело сотрясали спазмы, но он сумел выстрелить.
Ухмылявшуюся орочью башку искромсало на мелкие кусочки. От мощного взрыва гусеничная машина потеряла равновесие. Центр тяжести сместился и объятый изнутри пламенем красный исполин рухнул на пепельные дюны.
На мостике наступила тишина.
С шипением сжатого воздуха переборка отошла в сторону, и главный инженер вернулся на мостик. Всё помещение заволокло дымом, экипаж сидел в оцепенении, обмякнув на своих креслах. Он нашёл старика свернувшимся калачиком на троне и крепко закрывшим глаза. Руки прижаты к животу, весь китель спереди перепачкан рвотой. И командующий хныкал.
В схватке с двумя гаргантами “Владыке войны” нанесли ужасающие повреждения, а ведь перед этим великий тиран сражался с передвижной крепостью, а многие системы пострадали от атомного взрыва.
Принцепсу тоже сильно досталось. Состояние бога-машины сказывалось и на физическом самочувствии Магнуса.
Его разум затерялся в миазмах боли, и ученик Уркварта задумался: как долго он ещё сможет её выдерживать? Речь шла даже не о том, что “Тираннус” поглотит его, а сможет ли человеческое тело справиться с такими нагрузками.
— Принцепс Экхард? — позвал Дворад, дотронувшись правой рукой до дрожащего плеча старика.
Командующий перестал лежать в позе эмбриона, в которую он свернулся от боли, и сел на трон. Достал из кармана туники носовой платок, украшенный фамильным гербом, вытер остатки рвоты в уголках рта и стал смахивать вонючую жидкость с одежды. Затем очистил от липкой тошнотворной массы обитую красным деревом и отделанную медью панель управления.
— Варн, — тихо спросил Магнус, — нас ещё могут атаковать? Там кто-нибудь уцелел?
— В непосредственной близости — никто, — ответил офицер-тактик. — Сканеры дальнего радиуса действия блокирует песчаная буря. По крайней мере, я думаю, что помехи из-за неё.
— Тогда выключите энергию, — приказал Экхард.
— Вы уверены, сэр? — спросил Оррек. — Нас могут снова неожиданно атаковать.
— Если так случится, мы в любом случае погибнем, — просто ответил Магнус.
Офицеры недоумённо посмотрели на командующего, а затем тревожно переглянулись.
Принцепсу стало интересно, о чём они думали. Они решили, что старик совсем одряхлел и не знал, что делать дальше?
— Прежде чем кто-то из вас произнесёт хотя бы слово, или не допусти Император, попытается сместить меня, я скажу только одно.
Дворад, Варн и Оррек попытались возразить, но Экхард жестом приказал им замолчать.
— Нам надо отремонтировать титан, — неохотно стал объяснять Магнус. — Поэтому, Варн, попробуй связаться
Выключить энергию и провести ремонт — вот о чём думал принцепс, откинувшись назад на тёплом кожаном троне. Если бы с его старым телом, измотанным за последние восемь часов, всё было столь же просто.
Но сейчас его обволакивало мягкое тепло командного кресла, успокаивая измученные тело и разум. И война неожиданно стала казаться такой далёкой-далёкой.
Через несколько секунд он уснул.
Девятая глава
Дорога в ад
Брат-дредноут Джерольд сканировал бесконечную пустыню. Топографы-авгуры механического тела передавали полученные изображения напрямую в трансплантированные кибернетические зрительные нервы. В лучах послеполуденного солнца тускло-коричневые и серые пепельные пустоши блестели золотом и серебром.
Впереди лежали сотни километров загрязнённых промышленными отходами равнин и база титанов в Хеллсбриче — главное место встречи Храмовников. Сзади стояли выжившие легионеры из взвода Бэйна. Сержант и десять гвардейцев сгрудились между лязгавшими птичьими ногами “Часовыми”. Шагатели лазерным оружием бегло осматривали огромную пустыню, но не обнаружили никаких признаков присутствия орков. По крайней мере, пока. Астартес подоспел к бункеру вовремя или почти вовремя, но всё же был момент, когда непоколебимый рыцарь подумал, что дни сражений наконец-то закончились…
Орочий “истребила” уничтожил маршевый двигатель модернизированной под дредноут десантной капсулы, и она сильно отклонилась от курса. За миг до того как модуль на скорости свыше трёхсот километров в час врезался бы в землю включились тормозные двигатели, почти выровняв спуск и резко замедлив падение. Основание капсулы смялось при ударе в крутой склон занесённой пеплом скалистой долины. Затем искорёженный двадцатитонный посадочный аппарат покатился и рухнул на дно глубокого ущелья. От такого приземления с корпуса стёрлись все символы ордена. Но к счастью брат Джерольд выжил. Древняя броня нового тела не пострадала и астартес смог легко покинуть десантный модуль, используя силовой кулак и собственный вес. За то, что он успешно выбрался из обломков, Храмовник вознёс хвалу всемогущему Императору, примарху Дорну и повелителю Сигизмунду.
Оказавшись на земле дредноут, понял, что находится в нескольких сотнях километров от предполагаемого места высадки, где рота Адлара должна вступить в бой с подкреплениями зелёнокожих. Также рыцарь пришёл к выводу, что к тому времени как он туда доберётся, сражение уже давно закончится, а братья направятся дальше.
В первую очередь он попытался связаться с ними и сообщить, что жив. Но не получил никакого ответа, кроме помех. С тем же результатом он отправил сообщения на флот на орбите и верховному командованию Тартара. Джерольд не понимал было дело в повреждении при приземлении передатчиков дальнего радиуса или что-то в дикой токсичной окружающей среде блокировало сигнал. Боевых братьев встревожила потеря почтенного дредноута, а он никак не мог развеять их опасения.