Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
Последовала долгая пауза, когда Ам'хеп несомненно советовался со своими товарищами. Гессарт взглянул на трон, на котором восседал дрожащий Му'шан. Его полные ненависти глаза впились в капитана Космических Десантников. Гессарт проигнорировал его и отвернулся.
— Какие гарантии вы нам дадите, что не заберёте каким-нибудь способом Му'шана с собой? — спросил Ам'хеп.
— Никаких, — ответил Гессарт. — Однако если вы попытаетесь обмануть, то подумайте, что мой ударный крейсер на орбите засёк ваш сигнал, и возможно уже сейчас направляет свои пушки на ваши
— Серьёзно? — прошептал Виллуш с улыбкой. — А я и не знал, что мы можем сделать это.
— Он врёт, идиот, — ответил Никз. — Даже если бы мы сейчас находились на связи с Мстительным, то они не смогли бы отследить одиночный сигнал с орбиты. Мы бы уже предали забвению их командиров, если бы могли.
Гессарт отчаянно кивнул головой и снова нажал кнопку передатчика.
— Я жду вашего ответа в течение пяти минут, — проговорил он лидерам повстанцев. — Если я не получу вашего согласия, то я приму ваше желание продолжить войну.
Он бросил передатчик на пол и отошёл.
— Что если они откажутся? — спросил Тайло. — Они разбомбят нас в течение нескольких дней, и, разнеся гробницу на щебень, загонят нас в ловушку.
— Нет, — отозвался Му'шан. — Они революционеры. Им нужно показать своим последователям, что я действительно был свергнут. Однако смертельная ошибка доверять им. Поражение Астартес также будет для них отличным символом.
Гессарт проследовал по залу и взглянул на Имперского командующего.
— Ты пробуешь управлять мной, говоря о поражении? — на ходу говорил Гессарт. — Твои грубые манипуляции может и достаточны для дураков и подчинённых, но со мной это не пройдёт. Ты забыл, что нас учили верить в правоту нашего выбора. Мы не попадаемся на пропаганду, которую примет обычный человек. Если мы единожды принимаем решение, то нас не поколеблет пропаганда или обман.
— Ты веришь, что твои действия здесь справедливы? — прокаркал Му'шан. — ты уже принял решение и больше не прислушиваешься к голосу разума?
— Разум человека заполнен сомнениями и страхом, — сказал Гессарт, став напротив губернатора. — Их логика заражена привязанностью, состраданием и милосердием. Они верят, что жизнь должна быть справедлива и всего лишь.
— Я не понимаю, почему семантика стала частью вашего обучения, — сказал Му'шан, кивнув головой. — Она разводит высокомерие.
— Неуверенные видят самоуверенность и называют это гордостью, — сказал Гессарт. — Ты называешь это семантикой. В обучении это называется щитом справедливости и бронёй презрения. Мы также учимся словесным трюкам, чтобы могли определять ложь, представляемую нашими врагами как правда. Наши разумы противостоят сомнениям так же, как тела ранам. Твой личный интерес весьма явен, и ему так легко противостоять.
— Мой личный интерес? — горько засмеялся Му'шан. — Ты бежишь от этой битвы, чтобы спасти себя!
— Не имеет значения, какой образ действий я выбрал, — сказал Гессарт. — Называй это как хочешь. Факт состоит в том, что я так решил.
Му'шан посмотрел в глаза Гессарта, но не увидел в них ничего, кроме искренней решительности. Он кивнул головой и надел капюшон, скрывая своё худое лицо.
Гессарт был на полпути к вокс передатчику, когда он начал, оживая, потрескивать.
— Мы связались с нашими товарищами Апостолами и приняли решение, — сказал Ам'хеп. — Через два часа вы соберётесь у восточных ворот и откроете их. Вам будет позволено выйти, и предоставлен беспрепятственный путь к вашему транспортному средству. Вас никто не будет задерживать. Когда вы уйдёте, мы войдём в гробницу и арестуем предателя Му'шана. Вы согласны?
Гессарт взял протянутый Виллушем передатчик и нажал кнопку передачи.
— Восточные врата через два часа, — повторил Гессарт. — Мы согласны.
Бросив переговорное устройство на пол, он повернулся к своим воинам.
— Осмотрите гробницу на предмет силовых зарядов, амуниции или других припасов, которые бы нам пригодились, — сказал Гессарт. — Надеть доспехи и быть готовыми через девяносто минут. Тайло, приготовь извлечённое генное семя к транспортировке. Братья, мы покидаем Хелмабад.
Космические Десантники Гессарта имели специфический вид, когда собрались внутри массивного бастиона восточных ворот. В своих шлемах они производили впечатление безликих ангелов смерти, но сейчас они несли отпечаток войны на Хелмабаде. Их броня имела трещины и дыры, полученные в течение долгой битвы, починенные на скорую руку на поле боя. Они несли вещмешки убитых Гвардейцев, наполненные силовыми комплектами и контейнерами с водой. Никз нёс украшенный силовой меч, снятый с тела Полковника Ахаима. Он выглядел маленьким в бронированном кулаке, но всё равно был ценной добычей.
Некоторые несли контейнеры с прометиумом, прикрепленные к поясам, и маленькие гранаты, используемые силами Имперского командующего. Леенхарт доукомплектовал свой болтер автопушкой, снятой с треноги, и которую он сейчас нёс на плечах. Патронташные ленты вились из одного из отверстий его рюрзака.
Они были очень заняты в течение последних полутора часов.
— Готовы? — спросил Гессарт. В ответ последовали кивки и знаки согласия. Он подал Хейнке сигнал, чтобы тот начал процедуру открытия ворот.
Тот стоял перед панелью, на которую были нанесены руны, напротив огромных бронированных ворот. Руки Хейнке, одетые в латные рукавицы, быстро двигались по сияющему экрану. Механизмы, спрятанные глубоко под полом гробницы, начали медленно двигаться. Их грохот заставлял дрожать пол. Прозвучала предупредительная серена, и замигали красные фонари на массивной машине над Космическими Десантниками.
Внутренние врата скрипели и визжали, когда они открывались, приводимые в движение массивными поршнями. Янтарные фонари зажглись в высоком и узком проходе.